Нестор

То ли дела дома! Там проще, верить вообще никому нельзя. Товарищи по Политическому Красному Кресту не в счет, их приговоры наверняка уже подписаны.

Никому не верь… Как с этим жить?

* * *

На этот раз он спустился в бар сам, без приглашения. Хельтоффа там не было, как и обоих Гансов. Зато прочего народу полно. Столиков свободных не нашлось; Белов, решив, что не судьба, уже собрался уходить, когда услыхал знакомый голос:

– Эй, арестант, сюда! Место есть!

Знакомый охранник с третьего этажа восседал в компании двух таких же габаритных парней. Александр пожал плечами. Почему бы и нет?

За столиком пили коньяк, причем, судя по пустой бутылке, всерьез. Он тоже заказал рюмку, но всего лишь пригубил.

– Его спросите, – кивнул охранник, подождав, пока Александр поставит рюмку на стол. – Как раз на моем третьем этаже, в коридоре. Прилично одетый парень, но не наш, не из Рейха. Американец, похоже.

– Вы что, про призраков? – поразился замполитрука. – Парни, да как в такое можно верить?

– Верить – не надо, – откликнулся один из габаритных. – А вот знать желательно. Вправду видел?

Белов пожал плечами.

– Видел. И тетку с полотенцем в волосах – тоже. По-моему, нас всех разыгрывают. Скучно тут, вот и валяют дурака.

– Не так и скучно, камрад, – возразил третий. – Ты же вроде здесь подследственный, сам папаша распорядился.

…Александр на всякий случай запомнил. «Папаша» – явно не Хельтофф.

– Хотел бы я с тобой поменяться на недельку. Всюду сплошной саботаж, ни одному швейцарцу верить нельзя, агентуру – и ту не завербуешь…

Сосед тряхнул его за плечо, но не помогло.

– А в горы вообще лучше не соваться, даже к подножию Северной стены. Сгинешь, ввек не найдут. Думаю, не дурака тут валяют, а подполье что-то готовит. Нас в двух корпусах сколько? И полсотни не наберется, даже если с арестантами считать. Утром проснемся, а наши головы в тумбочках!

Охранник с третьего этажа покачал головой.

– Взяли!

Излишне разговорчивого парня ухватили за плечи, встряхнули, приподняли.

– У кого в тумбочках, – наставительно заметил более трезвый сосед, – а твоя сейчас в унитазе будет.

И повернулся к Белову.

– Вот так и живем. А когда сюда направляли, все радовались. Горы, природа, курорт!..

Александр, кивнув сочувственно, бросил взгляд на циферблат, что на чужом запястье. Кажется, пора и ему… Подождал, пока все троица исчезнет в коридоре, встал, отмахнувшись от сизого сигаретного дыма.

Пуганый же здесь народ! Сплошной саботаж, значит? Скоро, глядишь, и местный Батька появится – на пулеметной тачанке и в шапке-невидимке. И будет точно как у Багрицкого-старшего.

Стоном стонет Гуляй-Поле
От страшного пляса —
Ходит гоголем по воле
Скакун Опанаса…

В номере он первым делом запер дверь, оставив ключ в замке и на всякий случай привалив стулом. Не слишком надежно, но несколько лишних секунд будет. Что теперь? А теперь выключить свет и окно приоткрыть. Когда он уходил из бара, было без десяти десять, по-военному 21.50. Сейчас где-то без двух минут. Если гости не опоздают…

Не опоздали. Ровно через две минуты кто-то постучал в оконное стекло.

6

В последний миг, уже отсчитав нужное окно, Соль засомневалась. Наверняка подействовал короткий разговор с Хинтерштойсером. Скалолаз о побеге говорить отказался, не наотрез, пообещав подумать, но ей внезапно почудилось, что парень ей просто не верит. В первый миг Соль обиделась, и сильно, а потом поняла – иначе и быть не может. Отель в тихой уютной долине не просто филиал немецкой контрразведки, а Дантов Ад, Преисподняя, где выжжено все доброе и святое. Александр Белов не зря цитировал великого итальянца. А Белову не верит уже она…

Если в его комнате засада, ей не выбраться, даже с пистолетом в руке. Невеликий она боец, ученица седьмого класса. Если… Замкнутый круг Инферно, не обойти и не разорвать.

Будь что будет!

Соль скользнула к темному окну и осторожно постучала.

* * *

– Я здесь, – сообщила она, коснувшись подошвами ковра. – Господин Белов… Александр, если вы не против, я шапку-невидимку сниму…

В комнате полумрак, но хозяина она разглядела сразу. Возле двери – отошел, чтобы не мешать. Высокий, широкоплечий и какой-то очень взрослый. А еще почему-то растерянный. Не верит в привидений?

Выключила режим невидимости, шагнула вперед.

– Здравствуйте!

Белов с силой провел ладонью по лицу.

– Все-таки вы есть… Я, пока ждал, признаюсь, засомневался. Галлюцинациями никогда не страдал, но, знаете, все равно чувствовал себя странно… Добрый вечер, садитесь где вам нравится и вообще делайте что хотите.

– Что хочу?

Палец на кнопке, что на поясе. Раз! Кувырок в воздухе. Два! Повезло – не задела люстру.

Александр махнул рукой.

– Убедили! Чудеса техники – и ни грамма мистики… В каком классе учитесь?

– В седьмом.

Она устроилась в кресле, окинула взглядом комнату.

– Если это камера, то очень неплохо. У других гораздо хуже.

Белов кивнул, словно иных слов не ожидая.