Читаем Нестор Летописец полностью

Еще одна особенность Несторова Феодосия — любовь к «худым ризам», к бедной и поношенной одежде. Это чувство больше, чем требуемое от монаха пренебрежение мирским богатством[295]. Преподобный сжился со своей заплатанной одеждой — настолько, что возница, которому поручено отвезти святого от князя в монастырь, принимает его за одного из убогих, а нищая вдова, пришедшая к вратам обители попросить игумена заступиться за нее, думает, что столь неказисто и худо одетый настоятель — один из простых иноков. Внешне такая любовь к старым, изношенным ризам напоминает Плюшкина — по облику того, кстати, тоже никак не узнать, кто он на самом деле. Но это обманчивое сходство. В Феодосии это обличье смиренной простоты: «Приближающееся к юродству социальное уничижение или опрощение с детских лет остается самой личной (и в то же время национальной) чертой его святости»[296].

Простота Феодосия в понимании Нестора нисколько не похожа на отвержение образованности, книжности. Феодосий образован, ценит и усердно читает книги. Это черта, роднящая героя Жития и его биографа.

Внутренний мир святого закрыт для повествователя[297]. Нестор не вложил в уста Феодосия внутренних монологов, хотя этот прием использовался в агиографии, например в «Сказании о Борисе и Глебе». В Житии есть лишь одна уединенная молитва преподобного. Агиограф стремится показать духовную сущность Феодосия как тайну, к которой можно прикоснуться, но постичь которую — нельзя.

Едва ли не все, кто писал о Несторовом труде, обращали внимание на образ матери святого, любящей сына, но темной, непросветленной, эгоистической любовью[298]. «Очень жизненно дан портрет матери, с ее страстными переходами от гнева к нежности, с ее внешностью virago{66}, „бе бо и телом крепка и сильна, яко и муж: аще бо и кто не видев ея, ти слышаша ю беседующу, то начняше мнети мужю суща“. Такие подробности не вычитаны, это жизнь, как и всё, что связано с отношениями святого к его матери», — писал Г. П. Федотов[299]. Мать, физически сильная, с мужеподобными внешностью и голосом, дважды возвращала домой сына, желавшего посвятить себя Христу. Сначала от священника, у которого юноша поселился и пек просфоры. Потом в начале его странствия в Святую землю — Палестину. Мать срывает с сына вериги — цепи, надетые для укрощения плоти. Она подвергает Феодосия побоям. Она пытается вернуть сына домой уже из пещеры Антония, угрожая при отказе разжечь ярость князя Изяслава и разорить монастырь. За злой материнской любовью скрываются козни дьявола, пытающегося досадить святому. Но и нечистый дух, и оскорбленная в материнских чувствах женщина невольно исполняют замысел Провидения.

Из греческих житий для автора Жития Феодосия особенно значимы Житие Антония Великого, написанное Афанасием Александрийским (IV век), и жития Евфимия Великого и Саввы Освященного, принадлежащие перу Кирилла Скифопольского (VI век). Паралелли «Феодосий — Антоний Великий», «Феодосий — Евфимий Великий» и «Феодосий — Савва Освященный» естественны: ведь Антоний, живший в III–IV веках, — основатель египетского монашества и иночества в целом, а Евфимий (IV–V века) и Савва (V–VI века) — основатели палестинского общежительного монашества, идеал которого был усвоен Феодосием[300].

Но Житие Антония Великого, написанное Афанасием Александрийским, рисует иной, нежели Житие Феодосия, путь к Богу. Движение Феодосия, странствие в мире заканчиваются с приходом в пещеру к Антонию Печерскому. Феодосий-монах по-своему ближе к миру, чем Феодосий-мирянин: в мирской жизни общение святого с людьми ограничивается матерью, «властелином» города Курска и священником, у которого некоторое время Феодосий обитал. Феодосий — монах и игумен — наставляет большое число мирян, помогает им: обретя божественную помощь и благодать, Феодосий возвращается в мир, чтобы приблизить его к Богу. Иной случай рисует Афанасий Александрийский в Житии Антония Великого: Антоний — вечный беглец от мира. Он неоднократно меняет место своего отшельничества, всё более и более удаляясь от людей. Его кратковременный выход в мир связан с экстраординарной ситуацией — необходимостью защитить христианское вероучение от арианской ереси{67}. Назидания Антония связаны с его исключительным визионерством, со способностью знать тайны жизни и видеть искусительную силу дьявола.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов
19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов

«19 мифов о популярных героях. Самые известные прототипы в истории книг и сериалов» – это книга о личностях, оставивших свой почти незаметный след в истории литературы. Почти незаметный, потому что под маской многих знакомых нам с книжных страниц героев скрываются настоящие исторические личности, действительно жившие когда-то люди, имена которых известны только литературоведам. На страницах этой книги вы познакомитесь с теми, кто вдохновил писателей прошлого на создание таких известных образов, как Шерлок Холмс, Миледи, Митрофанушка, Остап Бендер и многих других. Также вы узнаете, кто стал прообразом героев русских сказок и былин, и найдете ответ на вопрос, действительно ли Иван Царевич существовал на самом деле.Людмила Макагонова и Наталья Серёгина – авторы популярных исторических блогов «Коллекция заблуждений» и «История. Интересно!», а также авторы книги «Коллекция заблуждений. 20 самых неоднозначных личностей мировой истории».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Людмила Макагонова , Наталья Серёгина

Литературоведение
MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
100 великих литературных героев
100 великих литературных героев

Славный Гильгамеш и волшебница Медея, благородный Айвенго и двуликий Дориан Грей, легкомысленная Манон Леско и честолюбивый Жюльен Сорель, герой-защитник Тарас Бульба и «неопределенный» Чичиков, мудрый Сантьяго и славный солдат Василий Теркин… Литературные герои являются в наш мир, чтобы навечно поселиться в нем, творить и активно влиять на наши умы. Автор книги В.Н. Ерёмин рассуждает об основных идеях, которые принес в наш мир тот или иной литературный герой, как развивался его образ в общественном сознании и что он представляет собой в наши дни. Автор имеет свой, оригинальный взгляд на обсуждаемую тему, часто противоположный мнению, принятому в традиционном литературоведении.

Виктор Николаевич Еремин

История / Литературоведение / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии

Все жанры