Неспортивное поведение (СИ)

Я отогнал эту мысль.

Я совершенно точно оставил в прошлом отношения с Эм.

У нас все было кончено. Единственная причина, по которой она все еще присутствовала в моей жизни, состояла в том, что мы были лучшими друзьями… все еще были ими, в какой-то степени. Но теперь, когда у нее был Санчес, я сделал единственное, что имело смысл. Отступил, чтобы дать им время.

Каким образом, черт возьми, это делало меня плохим парнем?

— Ты выглядишь бледным, — заметила Кинси. — Джекс, у тебя все в порядке?

— Ты имеешь в виду помимо того, что папа умирает, Андерсон — шило в моей заднице, а Миллер сегодня засунул свой язык тебе в рот по самое горло? Нет, больше ничего не могу придумать!

— Ну, когда ты так говоришь… — Она вздохнула. Они снова замолчали. Я напрягся, чтобы что-то услышать, даже звука ее дыхания было бы достаточно. Но царила тишина.

— Люблю тебя, сестренка, — выдохнул Джекс. — Ты уверена, что не хочешь возвращаться в нашу квартиру?

— Скоро. — Хрен с два она вернется. — У меня бронь еще на несколько дней.

— Люблю тебя.

Дверь закрылась.

Я все время сидел в ванной, думая, размышляя… когда шторку отодвинули, мне не нужно было спрашивать, о чем именно думала Кинси, это было написано на ее лице.

Боль.

Печаль.

Злость.

— Нет. — Это было первое слово, которое я смог произнести.

Кинси нахмурилась, отпустила шторку и скрестила руки на груди.

— Нет? Что «нет»?

— Ты не отправишься ни на какое-то тупое свидание в слепую с каким-нибудь социопатом.

— Кто говорит, что на меня западают только меня социопаты?

Я ухмыльнулся.

Она подняла руки.

— Как бы то ни было, я устала.

— Кинс, постой. — Я чуть не сломал змеевик для полотенец, пытаясь выбраться из ванны. К тому времени, когда мое массивное тело было освобождено, Кинс уже вышла из ванной комнаты и вернулась в спальню, включила телевизор и обняла подушку, устроившись на кровати.

Вздохнув, я подошел к ней и сел.

Кинси отодвинулась.

Я за ней.

Фыркнув, она сердито на меня посмотрела.

— Чего ты хочешь?

— Тебя, — прошептал я. — Только тебя.

Она сглотнула и опустила глаза на пульт от телевизора, ее пальцы были белыми на фоне черных и серых кнопок.

— Нет.

— Да.

— Нет. — У нее на губах появилась улыбка. — Просто друзья.

— Хорошо.

Ее голова дернулась вверх.

— Просто друзья, — я прошептал ей в губы, обхватив ладонями лицо.

Пульт выпал из ее руки на матрас, и она оседлала меня. Ее маленькое тело извивалось, терлось об меня, словно она вечность ждала, чтобы ощутить мой вкус на своем языке.

— Я не собираюсь тобой делиться, — пробормотала я ей в шею. — Не сейчас, ни когда-либо еще. Скажи ему «нет».

Кинси улыбнулась и углубила поцелуй.

— Ты становишься собственником?

— Да, — прорычал я, моя кровь нагрелась до болезненной степени. — Становлюсь, скажи Джексу «нет».

— Или что?

Я шлепнул ее по попке правой рукой и почувствовал, как онемели кончики моих пальцев.

— Прости, рука соскользнула.

Кинси прищурила глаза.

— Соскользнула!? Хрен с два она так соскользнула на мою задницу!

— У тебя очень хорошая задница. — И я снова ее шлепнул.

Кинси взвизгнула, а затем попыталась прижать меня к кровати. Улыбаясь, я перехватил ее руки. Она боролось со мной добрых пять минут, а затем упала на меня.

— Устала, а, Кинс?

— Ты просто огромный.

— Знаю.

Она стукнула меня кулаком по плечу.

— Прекрати воспринимать все с сексуальным подтекстом.

Я потерся об нее бедрами.

— Тогда перестань меня подстрекать.

Глаза Кинс опустились на мой рот.

— Скажи мне, что-то, что является правдой…

— Я ненавижу бегемотов.

— Что-то, что я не смогу узнать, загуглив. — Она скрестила руки на груди.

Я посмотрел ей в глаза, пытаясь определить причины для моей реакции на нее. Меня ежедневно окружало множество красивых женщин, но, по какой-то причине, именно эта девушка, которая была под запретом, похожая на маленький фейерверк — именно она меня зацепила. И я был бессилен остановить мое нисхождение в ад, огонь уже облизывал мое лицо, и все же, я наклонился вперед. Я крал поцелуи, зная, что все плохо закончится. А каким образом все могло закончиться хорошо? Когда я сам не знал, какого черта делаю? Как все могло закончиться хорошо, когда ее брат возненавидит меня на всю жизнь?

— Я не смогу все вернуть назад.

— Что вернуть? — Кинс переплела мои пальцы со своими, наши ладони прижались друг к другу.

Я сорвал еще один медленный поцелуй с ее губ.

— То, что было в Вегасе, — прошептал я. — Мне не жаль. Я хочу ничего возвращать. Я сделал бы это снова. И снова, и снова. Не могу решить, делает ли это меня эгоистом, или просто очень зависимым от того, чего в конечном итоге будет очень трудно отказаться.

— Моя очередь, — объявила Кинси. — Я не хочу, чтобы ты отказывался от меня, — прошептала она, коснувшись губами моего уха.

— Я должен.

— Знаю.

— Еще больше правды…. — Я сильно прижал ее к себе. — Не хочу причинять тебе боль.

— Тогда не причиняй.

— По твоим словам, это так же легко, — прошептал я, рвано вздохнув. У меня сжалось сердце. Боже, я сделаю для нее все, что угодно. Это вселяло страх, — как сделать вдох.