Неспящие

Ему захотелось хорошенько себя ударить за такие слова. Абео прекрасно понимал, что безопасно не станет. Его разрывало от мысли, что он никак не смог бы обеспечить Ривер будущее, даже если бы очень захотел. Они на свободе, но что теперь? Как только они попробуют приблизиться к городу, их тут же настигнут Совы. Он готов был скрываться хоть всю жизнь, лишь бы никогда больше не расставаться с сестрой, но сможет ли он сделать её счастливой? Едва ли. Как бы Абео ни противно было соглашаться с Натом, но вернуться в сгоревшую деревню пока казалось единственным разумным выбором. Но примут ли вольные его, позволив остаться с сестрой? Доверятся ли тому, кто не представляет, каково это – быть неспящим?

– Расскажи мне ещё о папе. – Лицо Ривер вдруг прояснилось, лишившись скорбного выражения. – Как вы жили в столице? Ты там, наверное, был нарасхват!

– Брось, – смутился Абео. – Ничего там интересного не было.

– Абео! – Ривер оттолкнула его и подпрыгнула, разгневанно топнув ногой, словно ребёнок. – Мы не виделись тринадцать лет! Ты расскажешь мне всё! Всё-о-о-о-о-о-о…

– Прекрати! – рассмеялся он, зажав уши в надежде спастись от назойливого писка сестры.

– Всё-о-о-о-о-о-о-о-о…

– Ладно-ладно! – Абео тряхнул головой, когда его наконец настигла блаженная тишина. Ривер сложила руки в замок и восторженно уставилась на брата. С момента её пробуждения они почти не расставались, за исключением вылазки в деревню, и взахлёб делились историями. Но глава о жизни в Мирахе осталась для Абео мрачной и тёмной, и он до последнего избегал её. Однако эту маленькую плутовку ничем было не пронять, и Абео сдался, поняв, что бессилен перед её взглядом. – Первое и самое ужасное, что встретило нас в Мирахе, – жара. Ужасная жара…

Глава 37 Звёзды над океаном

Открыв глаза после беспокойного сна, Виатор Рэсис обнаружил, что у него во рту нагадили кошки. Во всяком случае, ощущения были именно такие. В особняке Ностеров Тори досталась комната для прислуги, и всё равно это было куда лучше, чем спать на диване в тесной и до блеска вылизанной квартирке Абео. Здесь было вполне просторно и даже уютно, насколько это вообще возможно в доме, оставшимся бесхозным почти на пятнадцать лет.

Тори проснулся от порыва ветра, распахнувшего ставню, и теперь кутался в свалявшееся одеяло, сетуя на внезапное пробуждение. Обычно в таких случаях ему удавалось доспать ещё хотя бы полчаса, узнав, чем закончится сон и согласится ли очередная пышнотелая красотка отправиться с ним на край света. Но в этот раз ему не снилось ничего: они с Абео почти всю ночь провели, воруя кукурузу с поля близ Дальней Тропы, и, вернувшись уже под утро, Тори провалился в размазанное забытьё.

Наконец, гневно перевернувшись на бок, он скинул с себя одеяло и сел на постели. В комнате было зябко – аурные печи давно не работали, а развести огонь по общему согласию было решено только в гостиной – так безопаснее. Тори понял, что погорячился с одеялом, и, замотав им плечи на манер плаща, лениво поднялся и вышел из комнаты. Из-за того что большинство окон было заколочено или затянуто полотном, понять, какое сейчас время дня, представлялось решительно невозможным.

– А вот и наш герой! – Фебус встретил Тори одобрительным возгласом, когда тот показался на пороге гостиной. – А мы уж было решили, что и тебя проняла эта зараза и ты так и останешься спать на веки вечные.

– Дядя, это не смешно, – нахмурилась Ари.

В воздухе стоял приторно-сладкий кукурузный запах, который даже на голодный желудок казался не слишком-то привлекательным. Ари с недовольным видом пыталась справиться с бурлящим котелком в камине, Фебус листал потрёпанную книгу, а Нат, Абео и Ривер играли в «Джина». Альбусы раз за разом обували нерадивого вольного: большим умом Нат Филий похвастаться не мог, и даже Тори на его фоне показался бы академиком. Против образованных детей борейских аристократов у него не было ни шанса, но Нат не сдавался и продолжал борьбу.

– Весь день ругались, – покачал головой Фебус. Тори опустился на пол рядом с креслом, где сидел старик, и скрестил ноги. Чашка горячего земляного чая приятно согревала пальцы, хоть залежалые листья и отдавали сыростью.

– И что решили? Что Нат полный кретин?

– И что моя племянница – настоящий скорпион в девичьем обличьи, – рассмеялся Фебус. – Ничего не решили. Одно ясно: выдвигаться сейчас – самоубийство. Выждем неделю, а там и видно будет.

– Нас не будут тут искать?

– Не думаю. – Фебус закашлялся и отхлебнул чаю. – На острове такой переполох: сомневаюсь, что они вообще сообразят, что к чему. Пройдёт время, прежде чем они пересчитают всех, кто…

Он запнулся. Перед глазами снова и снова возникала картина, как Конор, пошатнувшись, падает плашмя, чтобы никогда больше не подняться. Крики, паника, золотые маски, забрызганные кровью. Хил с мгновенно опустевшим взглядом, исчезнувшая в пучине тёмных морских вод.