Несознательный 2.1

Вот только на войну Егор попал далеко не сразу. Неизвестно чем, но чем-то он приглянулся сержанту НКВД, прибывшему за пополнением. Потом была учебка, минно-взрывное дело, маршброски и многое, многое другое. А на фронт он вообще не попал. Ну только когда приходилось выходить из немецких тылов, тогда только и оказывался на фронте на 1–2 дня. А так все в тылу. Либо в своем, но больше, конечно, в немецком. К 44-му на его счету было немало успешных операций, 2 ордена Боевого Красного Знамени и звание старшего лейтенанта, добытое кровью и потом. В сентябре прошлого года он забегал в свой институт. Тогда после пар удалось пообщаться с девчонками из группы. Гоцман, увидев на плечах у Егора погоны старшего лейтенанта, тогда недовольно поморщился и сказал, что ему некогда, и забрав с собой Севу, уперся в комитет комсомола института, членом которого к тому времени являлся. Казанцев в обиде от такого поворота не был. О чем ему общаться с этим козлом? На нем пахать можно, а еврейчик в тылу штаны просаживает. Впрочем не все были знакомые евреи такими.

— Идут, — Егор получив тычок вбок от Леньки Козлова, мгновенно выплыл из своих воспоминаний и приподнял голову, чтобы оценить обстановку. Из-за поворота дороги показалась голова немецкой колонны, которую возглавлял затрофееный немцами наверно еще в 41 м году броневик БА-20 с намалеванным на броне немецким крестом. Постепенно из-за поворота показалась вся колонна. Все две роты. За ними следовало с десяток подвод. Видать, с транспортом у немцев здесь совсем плохо, раз даже грузовиков им не выделили. Это были те, кого ждала группа диверсантов. Немецкие взвода головной роты растянулись по дороге, а вторая рота вообще шла на расстоянии метров 100 от первой. Егор про себя подумал, что все правильно сделал, когда отдал команду Козлову ставить только 3 мины. Нельзя объять все необъятное и нельзя уничтожить зараз всех, кого хочешь. Оставшиеся 2 новых мины пойдут на какое-нибудь другое дело.

Первый взвод немцев достиг сломанной березки, которую группа наметила как ориентир.

— Давай! — скомандовал Егор и Козлов крутанул ручку взрывной машинки.

БАБАБАХ! Три мины сработали одновременно. Два первых взвода немцев буквально снесло с дороги. Третий пострадал меньше. Там снопом шариков выкосило только несколько первых рядов оккупантов.

— Ни хрена себе! — восхитился результатом Сашка Поспелов. Егору тоже понравилось.

Эх, нам бы такие мины в 42 м, подумалось Егору, но вместо этого он скомандовал:

— Уходим!

Напарники рванули назад в лес, а он задержался на пару секунд, поставил на месте их лежки трофейную мину-лягушку и рванул за товарищами. Через 200 метров они встали на заныканные в ельнике лыжи и побежали по уже проторенной лыжне. Сзади доносилась заполошная пальба из стрелкового оружия. Немцы чесали лес пулями. А и пусть чешут.

3 километра по лесу диверсанты пробежали на одном дыхании. Так что не только согрелись, но и немного взмокли.

— Шагом! — отдал команду Егор.

Шедший первым Поспелов сразу же замедлил движение и обернувшись, поделился с напарниками радостью:

— Не, мужики. Как мы их! Зараз почти роту гитлеровцев к праотцам отправили! Туда им гадам и дорога.

Получилось проговорить это у Сашки с некоторым трудом, поскольку дыхание уже давно сбилось. Впрочем, ответные улыбки на лицах друзей он увидел.

В партизанский отряд, вернее то, что от него осталось, добрались уже в темноте. За несколько дней до этого отряд понес тяжелые потери в самоубийственной атаке на немецкий склад ГСМ. Но тогда выбора не было. Наши бомбардировщики бомбили железнодорожную станцию дважды, но ни одна бомба так и не попала в склад. Не туда летуны метили, а корректировки с земли не было. Нечем! И тогда Центр приказал отряду атаковать склад своими силами. В той операции диверсанты не участвовали. Склад потом горел трое суток. Это было видно очень издалека. Стоил ли этот гребаный склад жизни 32 партизан, Егор не знал. Наверно стоил, раз Москва приказала. И как назло через день отряд потерял и рацию и радиста. Так что связи с Большой землей больше не было. Хотя может это и хорошо, ибо остатки отряда больше ни на что не годны. Всего 19 человек и половина из них раненые, да трое диверсантов. Людей хватает только выставить посты вокруг базы, да на обеспечение жизни самих партизан. А то ведь Центр еще что-нибудь мог поручить эдакое. А кем это выполнять?

Базу отряда пришлось покинуть. И это зимой! Ведь на станции могли остаться и раненые партизаны, хоть и вроде вынесли, кого смогли, а выбивать правду из пленных немцы неплохо умеют. Хорошо, что командир отряда оказался предусмотрительным и кое-что имел в запасе. Всего пара землянок в другом лесу, о которых в отряде знали только трое кроме командира. И все трое сейчас здесь. Так что пригодилась запасная база. Ой как пригодилась. Командир вообще был неплохим мужиком. Жаль что погиб при той атаке на станцию.