Несознательный 2.1

В Кремль заехали через Спасские ворота. Там же табельное оружие сдали. Вернее я сдал, а у Хруничева с собой не было. Подъехали к какому-то зданию, вышли. Нас встретили и проводили на третий этаж. В приемной усадили, сказали ждать. Минут 15 просидели, а потом секретарь сказал, чтоб мы заходили.

Зашли. Нда… Хозяин кабинета хоть и был приветлив, но эманациями власти от него так и разило. Неприятное ощущение. Хруничев меня представил как создателя нескольких двигателей и будущего ТРД в частности. А дальше Маленков на Хруничева внимания обращал мало, все больше меня «пытал». Началось все с того, что Маленков пересказал и историю про немецкие реактивные истребители и про планы организации в Уфе производства ТРД, поскольку Партия и Правительство не могут ждать, пока мы Люлькой доделаем свои двигатели. Производство выстраивать нужно уже сейчас.

— В связи с этим, — говорит Маленков, — ЦК интересует, когда страна получит от вашего КБ наш отечественный двигатель.

Начал я рассказывать, что взялись за ТРД мы только прошлым летом в соответствии с указаниями Наркомата. И сейчас движок у нас уже в металле. Но сколько его еще испытывать и доводить. И я пока точно сказать не могу сколько на это нужно времени. Возможно, что полгода, а может год. Дело то новое. Но ведь Правительство интересует не сам двигатель, а то, когда у нас пойдут в войска серийные истребители. По моим прикидкам это может произойти через год или полтора. У нас пока нет соответствующего производства, проблемы с крылом и так далее. К тому времени скорее всего война уже закончится. В то же время я не ожидаю, что у нас возникнут большие трудности с немецкими реактивными истребителями и вот почему.

— Насколько мне известно, у немцев двигатель не доведен, не обладает приемлемым ресурсом и надежностью. — Ну да, последними данными разведки меня познакомили вчера в Особом отделе Наркомата под роспись, хотя я и без особистов это знал просто из иной реальности, — Но это не единственная проблема немцев. ТРД в конструкции требует немалого количества никеля. А финский никель немцы потеряли уже месяцев 8 назад. И значит с никелем у них уже должны быть большие проблемы. Об этом можно косвенно судить по тому, что немецких танков броня должна скоро стать хрупкой из-за недостатка никеля.

— Хмм! — хмыкнул Маленков, — что-то такое уже проходило. Будто бы у новых германских танков бортовая броня стала хрупкой. Хотя про лобовую этого не скажешь. Толстая больно. Так, и что дальше?

— Да, — продолжаю. — Чтобы образцы их самолетов не достались противнику даже в битом состоянии, немцы будут вынуждены применять их только над территорией Рейха. То есть в ПВО Рейха, и никак не на нашем фронте. Поэтому пока мы не войдем в Германию, скорее всего реактивные истребители нам не встретятся. Ну или встретятся только нашим дальним бомбардировщикам. Опять же из-за недостатка легирующих металлов крайне сомнительно, что у немцев может появиться значительное количество реактивных самолетов, которое сможет повлиять на нашу окончательную победу. А чем дальше, тем количество проблем у нацистов будет только возрастать, поскольку ресурсная база у немцев, да и все прочие будут сокращаться. Опять же результат от бомбардировок Германии союзниками станет сказываться все больше и больше…

— Все это, конечно, хорошо, но меня интересуют НАШИ двигатели и НАШИ самолеты. — прерывает меня Маленков. — Вы, товарищ Шибалин, отказываетесь определить сроки готовности вашего двигателя?

И смотрит эдак жестко.

— Товарищ Маленков, я их и сам не знаю. Дело абсолютно новое, неизведанное. Опять же наш двигатель в разы мощнее немецкого. Именно в разы. А это означает большее чем у немцев количество проблем с доводкой двигателя. Опять же завода под их выпуск все равно еще нет…

— Значит так. — опять прерывает меня Маленков, — если вы не можете определить срок готовности двигателя, то Партия вам его определит сама. К 7 ноября этого года двигатель должен быть принят на вооружение. Вам понятно, товарищ Шибалин?

— Так точно. — Киваю нехотя. Спорить бесполезно. Еще накличешь чего… Опять же не все так плохо. Годовщина Революции — это не первомайские праздники. В крайнем случае очковтирательство никто не отменял. Но, думается, и без него обойдемся. Ведь подписали на это не только КБ, но и Наркомат. Испытательного стенда под ТРД у Наркомата нет и, вероятно, не будет. То есть испытывать и принимать на вооружение движок будут у нас на заводе, а не в Москве. То есть это нам в плюс дней 20 к сроку на доводку.

— Это понятно? — уже к Хруничеву обращается Маленков. Тот тоже подтвердил.