Несомненная реальность

— Если бы мной выстрелили из пушки, я бы точно не остался в здравом рассудке, — сквозь смех пробормотал он. — Да и вообще со здоровьем бы распростился. Какое там здоровье у покойника! Нет уж, Иван, я не с Марса. Боюсь, мой родной дом куда дальше. Евгений Ильич, мне страшно неловко за такой поворот разговора. Начали о полимерах, а закончили о психических расстройствах… У меня есть предложение. Давайте сделаем вид, что мы ни слова не промолвили насчет моего образования и происхождения сведений. Вернемся к науке. Что вы думаете про идею полиэтилена?

— Вы странный человек, Олег Захарович, — медленно проговорил Вагранов. — Вы говорите невероятные вещи, и, тем не менее, вам почему-то хочется верить. Так случилось, что я лично знаю господина Болотова, пусть и не слишком близко. Как-нибудь потом я пообщаюсь с ним на ваш счет, но пока… Пока вы правы. Оставим в стороне нонсенс насчет вашего инопланетного происхождения и вернемся к химии. Так случилось, что я читал статью Ойгена Бамбергера про вещество полиметилен, которое его коллега Ханс фон Пехманн получил путем нагревания диазометана. Проводился эксперимент, кажется, в девяносто восьмом или девяносто девятом. Мне лично больше импонируют опыты с формальдегидными смолами, получающими все большее распространение, но с учетом того, что говорите вы… Возможно, здесь имеется рациональное зерно.

Он помолчал, потирая ладони.

— Боюсь, однако, что проверить на практике что-либо нам сложновато. Потребуется оборудование, потребуется сырье. Нужны средства, в конце концов, хотя бы для покупки реактивов, да и без помещения под лабораторию не обойтись. Если в Петербурге можно прибегнуть к помощи некоторых хороших ученых, то здесь… Сегодня Москва, знаете ли, провинциальный город, пусть и кичится званием древней столицы всея Руси, и в научном плане мало что значит.

— Придется работать с тем, что есть. Средства на первых порах мне пообещали, далее найдем, кого привлечь из промышленников. Из пластиков можно извлечь огромную прибыль. На первых порах можно давить авторитетом Зубатова, далее пойдет само.

— Зубатова? — насторожился Вагранов. — Что у вас за дела с Охранным отделением?

— Ну, — Олег пожал плечами, — если вы действительно захотите пообщаться на мой счет с Болотовым, то шила в мешке все равно не утаишь. Зубатов меня нашел, выходил и сейчас в какой-то мере поддерживает. К политическому сыску я отношения не имею, уверяю вас.

— Сергей Васильевич Зубатов, — холодно заметил ученый, — известен как мастер политических провокаций. Определенные круги весьма радовались, когда два года назад его отправили в отставку. И весьма огорчились, когда его так внезапно вернули на прежнюю должность.

— И на что именно он, вы предполагаете, хочет вас спровоцировать? — ядовито поинтересовался Олег. — Или вы тайный член террористической организации и боитесь за свою конспирацию? Ох… простите. Непроизвольно вышло.

— Ничего, — поджал губы Вагранов. — Но опять куда-то не в ту сторону у нас разговор клонится. Я не имею ничего против господина Зубатова лично – человек он, по отзывам, умный и интеллигентный, но организация, чье отделение он возглавляет, пользуется в обществе весьма дурной славой. Это я вам как марсианину говорю, чтобы неожиданностью не оказалось.

— Туше, — снова рассмеялся Олег. — Марсианин принял ваши слова к сведению. Хотя покажите мне общество, в котором политическая полиция имеет добрую репутацию! Однако о политике мы с вами разговаривать не станем ни в каком раскладе. Если мы с вами сработаемся – а мы с вами обязательно сработаемся, я уверен! — нам и научных тем выше крыши хватит. Резюмируя сегодняшний разговор, я хочу попросить вас о встрече… скажем, в воскресенье, у меня на квартире. Я хочу, чтобы вы привели с собой двоих или троих толковых коллег, желательно с опытом преподавательской работы, умеющих вычленять зерна истины из той чепухи, что студенты несут на экзаменах. Я постараюсь подготовиться поосновательнее, собрав в одну кучку все, что помню по теме. И тогда мы уже сможем обсудить предмет поподробнее, чтобы понять, в какую сторону двигаться и какие ресурсы нам потребны. Что скажете? Мой адрес – Хлебный переулок, доходный дом Митенкова. Он такой каменный, квадратный, со внутренним двором. На втором этаже угловая квартира, мимо дровяника подниметесь по наружной лестнице на галерею – сразу налево. Ну, спросите, если что.

— Хорошо. В воскресенье в… скажем, десять утра, — кивнул ученый, рассматривая набросанные Олегом строки.

— Тогда до встречи, — Олег улыбнулся, поднимаясь, хлопнул Ивана по плечу и вышел.

Какое-то время Вагранов задумчиво изучал оставшиеся от Олега наброски. Школяр, затаив дыхание, смотрел на него.

— Ох, Ванюша… — наконец нарушил тот молчание. — Привел же ты гостя на мою голову! Охранное отделение, а?

— Я же не знал, — мальчик, покраснев, опустил голову. — Он так ругался с директором…