Несокрушимые

Ананий смутился от всеобщего внимания и пробормотал:

   — Ладно, пошли, что ль...

И зашагал, ни на кого не глядя.

   — Постой! — крикнул вдогон краснощёкий парень. — Я с тобой.

   — И я! И я! И я!

В этом общем возгласе слышались разные голоса: мужские, женские, детские, в нём можно было различить даже знакомый старческий скрип. Ананий отобрал только мужчин, раздал им припасённое в санях оружие и попросил вывести к деревне. По пути выспрашивал об отряде и главных насильниках, увы, испуганным жителям главными казались все. Тяжело вздохнув, он глухо проронил: «Все так все», и замолчал до окончания пути.

По выходу из леса открылось село, расположившееся на небольшом всхолмье. Чуть далее к нему подступал глубокий овраг, по дну которого протекала бойкая речка, не замерзающая даже в сильные морозы. Через неё был перекинут мост, перекрывающий почти половину оврага и оттого довольно высокий. Вся эта картина, ярко освещённая светом полной луны, выглядела по-рождественски нарядной, трудно было представить, сколько страданий и мук скрывалось за этой сказочной красотой.

Ананий повёл людей к мосту и распределил по участкам, одним предстояло надпилить настильные брёвна на дальнем конце, другим подрубить правые мостовые опоры, третьих ожидала работа у самой воды. В свой замысел он никого не посвящал, но ясно, что основным событиям предстояло развернуться здесь. Работали споро и не таились, в деревне шла гульба, оттуда доносились пьяные крики, стихнувшие лишь далеко за полночь. По окончании работы Ананий велел всем перейти на ту сторону и разложить несколько костров, на Антипа же возложил особое задание.

На рассвете в деревню прибежал испуганный мужик и стал умолять о помощи. Он кричал, что их обоз подвергся нападению каких-то разбойников. Литовский пан, начальствующий над загонным отрядом, долго не мог прийти в себя и понять, о чём идёт речь, но когда мужик помянул о находившихся в обозе бочонках с золотом, пан стал отходить от сна. Глянул за овраг — там горели костры и слышались крики, но более всего поразил пана чёрный жеребец, гарцующий под каким-то мужланом. Разве можно было допустить, чтобы такой красавец служил презренному холопу? Пан бросился будить своё воинство, загонники продирали глаза, кряхтя и почёсываясь. Однако весть о золоте быстро привела их в чувство. Поседлали коней и поскакали к мосту. Впереди, в отрыве от остальных летел сам пан, он лихо проскочил мост и уже готов был выскочить на берег, как его конь споткнулся и с испуганным ржанием исчез вместе со своим всадником. Остальные стали сдерживать коней, их удалось остановить у самого края чёрного провала, образовавшегося на месте разрушенного настила. Снизу в гуле шумящей воды доносились жалобные стоны пришибленного пана. Передние растерялись и не знали, как быть, задние напирали, скоро весь отряд скопился на мосту, и тогда Ананий дал условленный сигнал. Спрятавшиеся у реки мужики потянули за канаты, подрубленные опоры рухнули. Мост стал медленно оседать на правую сторону, как бы переворачиваться, люди и лошади посыпались вниз, как крупа, отправляемая в кипящий котёл. Ледяная вода быстро приводила в чувство оглоушенных падением, они пытались выбраться, но их отпихивали от берега баграми, кололи пиками, резали ножами. Тех, кому удалось преодолеть первый мужицкий заслон, встречали дрекольем стоявшие ниже по течению женщины.

— А-а! — кричали они. — Вы отобрали наше добро, теперь жрите рыбу! — и добивали несчастных. Пощады не делалось никому, взаимное остервенение исключало всякую жалость.

Скоро весь загонный отряд был уничтожен. Благодарные жители, к которым возвратилось отобранное насильниками добро, ничего не жалели для своих избавителей. Те же от всего отказывались, взяли только харчишек в дорогу.

   — Куда же теперь?

   — Поедем далее свои сказки сказывать, — усмехнулся Антип.

Тогда от провожающих отделился краснощёкий парень и попросил:

   — Возьмите меня с собой, добрые люди, я обузой не стану, вона сколь всего! — И, правда, парень весь увесился оружием. — Вам не сказки надобно говорить, а врагов бить, воевода умный, конь у него добрый, такому полк надобен. Возьмите меня в полк.

Его поддержали ещё несколько человек.

Антип наклонился к другу:

   — Ребята дело говорят, у тебя бить лучше получается, чем рассказывать.

   — Ничё, — отозвался Ананий.