Несколько карт из цыганской колоды

– Не совсем. Я, как приехал, так через три дня началась восьмидневная война. Было довольно страшно сидеть, сложа руки, и я попросился добровольцем. Как ни странно, меня взяли. Попал в истребительный танковый батальон. Мы держали оборону на западе. Я подбил восемь танков. В рукопашной убил четырех вражеских танкистов. Попал в газету, как кавалер ордена Ангела с мечами, с описанием всех моих подвигов. Ну а дальше, почти на второй день, прочел в какой-то газете из Центрального союза, что меня объявили военным преступником, и что меня ждет двадцать лет тюрьмы… Ну, тогда я и решил, что пасти коз, пожалуй, будет умнее. Так и пасу.–  Руф усмехнулся.

– Я ничего не понимаю… – сказал Зэв.

– Чего ты не понимаешь? – усмехнулся Руф.

– Ну почему все так? Почему вполне очевидные вещи так извращаются? Почему героев рядят в предателей, а жалких грязных бандитов –  в благородных  борцов? Почему никто не хочет разобраться в том, что происходит?

– Когда-то, еще, кажется во времена Большой войны, один гениальный политик высказался о ситуации в Тефалии. Он сказал, что это страна, где самые низкие правят самыми благородными… Да, в те времена метастазы политкорректности еще не начали пожирать цивилизацию… – Руф помолчал.

– Сегодня, то, что он говорил о Тефалии, можно сказать практически о любой стране. И о Мукбаре, в том числе. Если бы кто-то хотел в чем-то разобраться, это было бы уже сделано сорок лет назад, ибо, по сути, мало что изменилось. Хотя, скорее всего, они и разобрались, а разобравшись, поняли, что нынешний status quo всех устраивает. Более того, он выгоден абсолютно всем: Северному союзу: постольку, поскольку они держат здесь базы, Мукбару сам этот политический союз крайне выгоден, плюс, отметь, что экономика Мукбара умрет на второй день, если прекратятся вливания со стороны Северного Союза. Фракийцы получают деньги от Фирата, которому нужен образ злого Мукбара, дабы объяснять своему народу, что все многочисленные внутренние проблемы идут именно от него. Теперь – Центральный союз… Ты заметил, что чиновники Центрального Союза вбивают в миражную экономику фракийцев миллиарды на протяжении десятилетий и при этом ни разу, заметь, не потребовали провести аудит! Ни разу! Понимаешь? Вернее, пару раз эфемерная опасность такого аудита возникала, но всякий раз фракийцам удавалось развязать маленькую войну, а после бомбардировок мукбарской авиации – какой уж аудит?! Ту уже идут в ход стенания, плач и скрежет зубов… Мол, все, что построили на ваши деньги – все враги и разбомбили! А возьми еще в расчет мелкие политические амбиции чиновников из тех стран, чье существование вообще мало кто учитывает при принятии решений!

Скажи, как много заработает литературный критик средней руки, хваля Кортассара или Акутагаву? Что нового он этим скажет? И так ясно, что они хороши. А вот если он начнет их ругать… Вот тогда несколько головок к нему и повернутся. А если он еще будет аргументирован, то тогда у него будет сотня, а то и пять сотен поклонников. Так и тут… Появляется какой-нибудь новый ничтожный политик в ничтожной банановой или ледяной стране – и давай поливать Мукбар в прессе.  Больших политических дивидендов это, конечно, не даст, но, все-таки, это лучше, чем хвалить Борхеса с Прустом, согласись. Все это, разумеется, в фигурально-политическом смысле. Ругать всегда выгоднее, с точки зрения стрижки купонов, даже если ты сильный. А если ты сам мал и слаб, то зачем тебе переть против сильных мира сего? Лучше уж разделить их праведный гнев, и получить, скажем, нужные кредиты или иную помощь.

Да, собственно, возьми и сам Мукбар. Он ведь раздираем жуткими внутренними противоречиями. В сущности – это конгломерат мелких и средних религиозных общин, каждая из которых ненавидит друг друга. Каждая считает правой только себя. А возьми еще ненависть тех, кто приехал сюда давно к тем, кто приехал недавно. Сколько анекдотов на эту тему, ты бы только знал… Потому, проблема фракийцев как внешнего врага, сильно цементирует общество, а иначе мукабары давно бы перегрызли друг друга.

Руф развел огонь в очаге и подвесил на крюк чайник.

– Что делать,– потянувшись, произнес он, – равновесие угодно богу.

– А ты откуда знаешь, что угодно богу?– огрызнулся Зэв.

– Ну, то, что длится годами, противореча всякому здравому смыслу, то и угодно. А как иначе? С точки зрения человеческой логики, рационализма все это невозможно. Однако это есть, и потому рационализм тут ни причем. А кто в нашем мире главный иррационалист?

Зэв промолчал.