Несколько дней в аду

– Почему ты мне раньше об этом не рассказал? – сказала наконец она. – Я бы не стала настаивать, чтобы Аарон держался подальше от Сонни. Я не хочу, чтобы что-нибудь случилось с Сонни, и никогда не хотела. Я бы сделала для него все, что в моих силах. Этот тот самый человек, что убил отца Сонни?

– Да.

– Гангстер?

– Вроде того.

– Ты сказал, что Аарону ничего не угрожало, но это не так. Ты подставил его под удар.

– Нет, – ответил Эйнджел, еле сдерживая гнев.

– Он действовал в одиночку, этот тип?

– Конечно нет.

– Остальные тоже в тюрьме?

– Не все, но они мелкие сошки, шестерки.

Эйнджел встал.

– Шестерки? У них нет оружия?

Эйнджел молчал. Напрасно он ждал, что она поймет, но она могла бы вспомнить, что он – профессионал и никогда не оставляет ничего на волю случая.

– Я задала тебе вопрос, – сказала Эйлин. – Думаю, ты не можешь ответить, потому что…

– Не пытайся читать мои мысли.

Кровь отлила от ее лица, но Эйлин вздернула подбородок и посмотрела ему в глаза. Эйнджелу захотелось отстраниться, уйти. Черт побери, она ведь должна чувствовать себя рядом с ним в безопасности, должна верить, что он в состоянии позаботиться обо всех них. Сонни верит.

– Думаю, мне лучше уйти, – тихо сказала она.

– А я думаю, мы должны поговорить.

– Мы только разозлим друг друга. Ты рисковал жизнью моего сына, но уверял меня, что все случившееся на болоте не имеет отношения к Сонни. Теперь ты заявляешь, что вокруг бродят убийцы.

– Я ведь объяснял тебе, что не этот человек стрелял в Аарона. Если бы это был он, он не промахнулся бы.

– Ты лгал мне, Кристиан.

Эйнджел схватил Эйлин за плечи и встряхнул.

– Я никогда тебе не лгал. Я всегда знаю, что говорю, и не стал бы тебя обманывать.

Эйлин вцепилась в рукава его рубашки.

– Не пугай меня.

– Я не хочу тебя пугать, хочу только, чтобы ты доверяла мне, слышишь? Твое доверие много для меня значит.

– Но ты мне не доверял, если не счел нужным рассказать правду.

– Эйлин, перестань. Ты зашла слишком далеко. Если ты хотела вывести меня из себя, поздравляю, ты своего добилась. Я злюсь и чувствую себя виноватым. Зачем ты так со мной? Ведь я не сделал ничего, кроме…

– Кроме чего?

– Оперативники устроили засады везде, где могут появиться наши гангстеры, они следят и за домом Чузы.

– У меня больше нет сил плакать, – сказала Эйлин, – если бы я знала об этом, я бы так не нервничала.

– Прости, если обидел.

– Ты не нарочно. Что ты хотел сказать? Ты не сделал ничего, кроме… кроме чего?

– Я люблю тебя. Я никогда никому этого раньше не говорил.

Эйлин прижала руку к груди.

– Но ты так злишься на меня. Я не хотела сердить тебя. Прости, Эйнджел.

– Я не сержусь, но я хочу, чтобы ты поверила мне и поверила в себя. Это для меня очень важно.

Эйлин протянула руки и стала медленно расстегивать пуговицы на его рубашке. Он отстранился.

– Ты не готова к этому, – сказал он, сознавая, что хочет ее. Он хотел ее каждый день, дюжину раз в день, всякий раз, когда думал о ней.

– Я хочу этого, – сказала она, – меня ударили по голове, а не…

Он фыркнул.

– Я серьезно. – Эйлин снова принялась за его пуговицы. – Ты и я – вот что важно. Мы в безопасности. – Она посмотрела на потолок. – Если только там, на крыше, не притаился кто-нибудь с пулеметом.

– Там никого нет.

Эйлин расстегнула рубашку.

– Я когда-нибудь говорила тебе, что я думаю о твоей попке? – Она закрыла ему рот ладонью, хотя он и не думал отвечать. – Она крепкая.

– М-м-м…

Эйнджела не так легко было смутить, но тут он почувствовал, что краснеет.

– У тебя тоже все в порядке с телом, – сказал он.

Его руки скользнули по ее бедрам. Она уткнулась ему в шею и хихикнула, потом провела рукой по его спине. Он ощущал на своей шее ее теплое дыхание. Эйлин запустила руку в его джинсы.

– Я верю, – сказал Эйнджел, – ты и правда неравнодушна к попкам.

– К твоей попке, – уточнила она.

– Милая, я бы с большим удовольствием сейчас сорвал с тебя одежду и занялся с тобой любовью, но вместо этого я сейчас уложу тебя в постель и буду петь колыбельные, пока ты не уснешь.

Не говоря ни слова, Эйлин расстегнула молнию на его джинсах.

– Эй, тебе нельзя волноваться, голова может разболеться.

– С моей головой все в порядке. Так чем ты там хотел со мной заняться?

– А ты не знаешь? Сколько тебе лет?

Она прищурилась и ткнула его кулаком в грудь.

– Мне столько лет, сколько нужно.

– Не кипятись, я просто хотел убедиться, что ты совершеннолетняя.

Ее красная блузка упала на спинку ближайшего стула. В своем черном кружевном бюстгальтере она выглядела очень соблазнительно. Вырез бюстгальтера был таким низким, что кружево едва прикрывало соски.

За блузкой последовали брюки, и взору Эйнджела предстали тонкие прозрачные трусики. Длинные ноги, округлые бедра – все говорило о том, что перед ним не девушка, а женщина. Соблазнительная женщина.

– Ты так торопишься в постель… – сказал он.

Эйлин молча повернулась к нему спиной, и у него перехватило дыхание. Кстати, о попках…

Он шагнул к ней и обвил руками талию, поцеловал плечо, и его взгляд скользнул на грудь. Подняв руки, Эйнджел взял ее груди в ладони. Ее дыхание участилось. Она выгнула тело и опустила голову на его плечо.