Нерушимые обеты

– И что? Хорошо подумай, Полюшк. Я не тороплю, но лучше скажи сегодня. Надо же успеть...

– Отвезешь меня в Любичи? – Попасть туда, где они были неповторимо счастливы.

Глава 35

– Волнуешься?

– Очень. Аж коленки трясутся, – Полина признается, поворачивая голову к Гавриле и робко улыбаясь в ответ на его улыбку.

Чтобы не тряслись, он накрывает левую ладонью и гладит нежную кожу на внутренней стороне большим пальцем.

Поля же млеет от его касаний. В них всё – любовь, абсолютное право обладать, уверенность, спокойствие.

Он ничего не боится. Он настолько в себе уверен, что Полина сдается этой уверенности.

Они выехали в Любичи поздним вечером. Нельзя сказать, что особенно прятались. Об этом тоже можно было бы волноваться, но Полина отбрасывает от себя лишние мысли.

Если Гаврила что-то делает – он уверен, что так можно.

Прощаясь с Агатой, Полина чувствовала искреннее сожаление. Не сложись их жизни настолько неожиданным образом, они никогда не встретились бы. Негде было бы пересечься. Но о новом знакомстве Поля не жалела. Знала, с её отъездом их связь не разорвется насовсем.

Иногда они будут списываться, созваниваться. Даст бог – может даже увидятся ещё.

Но когда – не загадывала.

Ведущая в Любичи дорога не так идеальна, как те, что ведут в элитные поселки вокруг столицы. Чем ближе деревня – тем чаще потряхивает. И тем быстрее у Полины бьется сердце.

Она пытается в темных силуэтах распознать те же виды, которые восемь лет травили душу. Но чувства сейчас другие. Куда больше тоски, чем предвкушения.

С тех пор всё изменилось. И Любичи тоже.

Не зря она струсила когда-то на пути в эту одновременно манящую и пугающую деревню. Сама не справилась бы. Хорошо, что сейчас рядом есть Гаврила.

Поля поглаживает его руку, которая по прошествии пяти минут опять на её колене.

С замиранием сердца следит за приближением к темному-темному огромному дому.

Знает, что этот – Гаврилов. И он совсем не такой, как тот, что живет в её памяти.

Ворота теперь разъезжаются сами. На увеличившемся втрое за счет выкупа соседних участков дворе и не пахнет старыми деревьями и сухой травой. Здесь идеально. Очень похоже на то, как всё устроено в доме Гордеева… Но не хватает души.

Полина старается, чтобы разочарование не отразилось на лице.

Выходит из машины, не дожидаясь, пока Гаврила обойдет её и поможет.

– Куда спешишь? – ему это не нравится. Поля оглядывается, а Гаврила подходит и легонько хлопает по ягодицам.

Прижавшись губами к её щеке, идет дальше к багажнику.

Они навезли всякого. Гаврила пообещал, что два последних дня он посвятит ей.

Поэтому снова, как когда-то, заносит пакеты в новый дом, пока Полина со страхом оглядывается.

По обретенной вчера привычке ведет по голове и мурашки по коже… Непривычно. Будто это не она.

Вместо длинных русых волос на голове у нее белый короткий ежик. Для глаз в сумке лежат голубые линзы. Стригла и красила её Агата. Объяснила, что за годы затворничества многому научилась.

Говоря честно, Полину одинаково выбила бы из колеи и идеальная новая прическа, которая даже, наверное, идет, освежает образ, и покрась её Агата под леопарда.

Это настолько непривычно, что смотришь в зеркало и кажется, что не на себя. Сложно привыкнуть. Получится ли — Поля не знает.

Гаврила врет, что ему все нравится, но Поля знает — по доброй воле он бы о таком не просил. Но у нее скоро будут новые документы на новое имя с новой фотографией. И жизнь тоже будет новая. Страшно...

Поля следит за тем, как на первом этаже по мере движения Гаврилы зажигается свет. Здесь очень много громадных окон, которые нагло воруют уют.

Гостья смотрит туда, где теперь кухня, и жмурится, обнимая плечи руками. Мурашки побежали. Она вспомнила, как солнечные лучи пробивались через листья яблони и кружевные занавески, путались в её волосах.

Теперь всего этого нет.

Взяв себя в руки, она тоже заходит в дом. Осматривается, любуется.

Опускает взгляд вниз, выставляет ногу и жмет на пол. Ничего. А когда-то всё тихонечко скрипело...

Поля закусывает губу, переживая новый приступ досады. Она не та. И дом не тот. Почему решила, что сможет вернуться в те дни?

Когда Гаврила возвращается к ней, Поля отвечает на объятья. Гладит мужчину по волосам, а он прижимается губами к скуле, щеке, ушку…

– Не то, да? – он слишком прозорлив. В ответ на его тихий вопрос стоило бы соврать, но Полина врать ему не хочет.

– Не то… – Признается, сильнее прижимаясь телом к телу.

– И мне так кажется. Совсем не то, но может ты поправишь.

Полина кивает, обещая себе, что они здесь снова почувствуют то же, что чувствовали тогда. Абсолютное счастье.

Им это необходимо. И похуй, в каком интерьере.

Впереди – тяжелая разлука. Ей нужно увезти с собой как можно больше его любви. В чемодан её не запакуешь.

– Ты голодный? – Полина спрашивает, откидываясь назад и внимательно смотря в лицо Гаврилы.

Он продолжает к ней привыкать. Скользит по прически, спускается к глазам. У него темнеет взгляд. На губах улыбка играет. Прекрасно понятно, о чем он думает. Низ Полиного живота в ответ на эти мысли тяжелеет.