Нерушимые обеты

Почти все следы их последней "беседы" с мужем сошли, как и следы их с Гаврилой отчаянной телесной любви. Осталась только запекшаяся разбитая губа. И Саба – первый человек, которого она вообще заинтересовала.

– Витамины пью, – Полина снова улыбается и ненадолго фиксирует взгляд на глазах Сабины. Подруга хмурится, сжимает свои губы.

– Зачем ты это сделала, Поля? Зачем ты за него замуж вышла? Он тебя насилует?

– Нет, – в ответ не приходится врать, что приятно. Пока не насилует. Боится остаться без яиц. – Это мой выбор, я не должна за него отчитываться…

Сабина не заслужила, чтобы с ней так грубо, но Полина произносит, чтобы потом сожалеть, ненавидеть себя за жестокость к тем, кто искренне любит, ещё сильнее.

И Сабине, и Гавриле лучше всего как можно быстрее в ней разочароваться.

– Твой ублюдок не просыхает, знаешь? Его вечно в клубах и рестах ловят с какими-то телками. Он даже не пытается делать вид, что женат и верен. Вот это всё – твой выбор? Чтоб тебя бил, а других трахал? – Сабина злится и её злость пробивается в тоне и словах.

Полине проглотить бы, потому что всё сказанное – чистая правда. Но что поменяет её признание?

– Не придумывай, Саба. И дальше не неси. Услышала меня? – Полина то ли просит, то ли уже приказывает. Смотрит в глаза, в которых всполохами настоящее пламя. Видит, что губы Сабины сжимаются еще сильнее.

Но заднюю дает именно она. Отводит взгляд, мотает головой и шепчет:

– Вот дуреха… – Так нежно, что Полиных губ помимо воли касается улыбка, а души будто лучик теплого света.

– У меня всё нормально. Не переживай… – на Полину просьбу Саба отвечает скептическим взглядом.

Долго молчит, снова качает головой… Тянется через стол, берет в свою руку руку Полины и сильно сжимает, потряхивая:

– Почему ты не с Гаврилой, дурочка моя? Ну почему ты не с Гаврилой? – в этом повторившемся вопросе столько сожаления и даже отчаянья, что у Полины начинает щипать глаза.

Чтобы не расплакаться, она опускает взгляд в стол. Ей нужно немного времени, чтобы собраться.

Ей снова хочется к нему в объятья.

– Я до последнего верила, что вы воспользуетесь шансом. Я поэтому и предлагала тебе тогда… Я хотела, чтобы у вас повод появился…

Полина и раньше это понимала, но признание Сабины делает больно от силы любви, которую она не заслуживает.

– Не суждено, Саб… Нам просто не суждено, – Полина произносит, пожимая плечами, Сабина же тихонько ругается на языке, который Поля не знает. – Своим замужеством я довольна. Никита… – Тошноту вызывает даже упоминание его имени, но Полина научилась справляться.

В отличие от Сабины, которая фыркает и отбрасывает руку подруги:

– Ты ведешь себя, как типичная жертва насилия, Полина. Выгораживаешь этого мудилу, терпишь, прячешься... Но ты же его даже не любишь! Зачем ты за него цепляешься? Зачем тебе он, если есть твой Гаврила?

– Нет моего Гаврилы. Ему лучше будет без меня, – бесконечно повторять это про себя легче, чем озвучивать. Самой Полине плохо из-за того, насколько неправдоподобно звучит.

Если бы ему было лучше без нее, он давно женился бы, нарожал детей и поселил их в Любичах.

– Боги, как ты бесишь иногда, Павловская! Чего ты боишься? Объясни мне, чего? Он изменился, ты же сама видишь! С Марьяном расквитался, хоть что-то ему за это сделали? Нет! Потому что не могут! Ему никто и ничего не сделает! Понимаешь?

– Рано. Придет время – отомстят.

Полине хочется верить словам Сабы. Очень-очень хочется. Но она слишком хорошо знает этих людей. Слишком хорошо наконец-то поняла отца.

Им нигде и никогда не спрятаться. Он их в покое не оставит, пока жив. Или пока она жива.

– Я позвоню Гавриле. Скажу, что твой мудак…

– Не смей, – Полина даже себя пугает тоном. Её глаза расширяются, тело цепенеет. Она отлично помнит, на что Гаврила способен в гневе. Она хочет, чтобы его попустило, и только потом тихонько уйти. – Я не прощу, Саба. Не смей.

Сабина не привыкла к подобному тону, да и ультиматумами раньше они никогда не перебрасывались.

Подруга Поли злится, у нее каменеет лицо, взглядом можно резать шелк, но первой сдается она. Снова тихо ругается и прижимается пальцами к вискам.

Полине тоже иногда кажется, что голова сейчас взорвется. Она прекрасно понимает это состояние…

– Я не понимаю тебя, Поль… За что ты так с собой? За что себя наказываешь? Мне кажется, ты сама себя убиваешь…

– Тебе не кажется, – Полина снова вскидывает взгляд и улыбается. Встает из-за стола, не дождавшись заказа. Прижимается к щеке подруги не так, как при встрече, а дольше, позволяя почувствовать себе ее тепло, шепчет: – Так будет лучше. Прости. Не говори ему ничего, умоляю.

Отрывается и уходит.

Жмурится, делая вид, что не слышит слишком громкое:

— Да он же не слепой, Поль!

Глава 23

Сегодня Полина придирчива к своей внешности, как никогда. Впереди важный прием. Для всех – её отца, её мужа, отца её мужа… Но совершенно точно не для неё.

Их с Никитой Дорониным брак по-прежнему не «консумирован», зато на её лице и теле – новые следы их «страстного» медового месяца.

Доронин продолжает пить и бить. Полина – совершенствоваться в роли смертницы.