— Пока никого. Мы, конечно, опросим соседей, но вы сами понимаете…
— А не спрашивали экономку из дома священника, зачем он сюда приезжал, быть может, она знает? — поинтересовалась Никки. — Ее зовут миссис Борелли. Вы с ней говорили?
— Еще нет.
— Вам не нужны люди? — спросила Хит.
— Знаю, что это ваш участок и что Монтроз был вашим капитаном, детектив, но это наше расследование. — Нейхаус постарался придать лицу как можно более деловитое и уверенное выражение. — И не беспокойтесь, мы бросим на дело все силы. Комиссар предоставит нам столько людей, сколько потребуется.
— Вы уже осматривали машину? — заговорил Таррелл.
— Записки нет, если вы это имеете в виду. Криминалисты сейчас занимаются латентными отпечатками, но на это потребуется какое-то время. Служебное оружие лежит на полу у капитана под ногами. При первом осмотре ничего необычного не обнаружено. В багажнике — стандартный набор инструментов, жилет и все такое. О, и еще две холщовые сумки из магазина, набитые банками с собачьими консервами. Должно быть, у него был пес.
— Пенни, — произнесла Хит, и ее голос дрогнул. — Такса.
Когда они направились обратно к «тараканьей тачке», их окликнули Феллер и ван Метер, и три детектива остановились.
— Очень жаль вашего капитана. Сочувствуем, — сказал Феллер.
— Чертовщина какая-то, ничего не понимаю, — добавил ван Метер.
— Вы что-нибудь узнали от водителя фургона? — спросила Никки.
Феллер покачал головой:
— Только подробности того, как он обнаружил тело. Ничего необычного вокруг машины рабочий не видел.
Никки сказала:
— Знаете что? Это никак не может быть отдельным преступлением. Я не понимаю, что здесь происходит, но знаю одно: все гораздо сложнее, чем мы думали изначально.
— Есть такое мнение, — согласился Каньеро.
— Какие-то бывшие военные или наемники охотятся за мной в парке, меня пытаются убить… — продолжила она. — Парни, не имеющие ко мне никакого отношения, никаких связей с моими прошлыми расследованиями — по крайней мере, если судить по виду того, которого я уложила. И вдруг пару часов спустя Монтроза находят мертвым…
— Перед крыльцом дома Графа. Уверен: это не совпадение, — согласился Таррелл. — Что-то здесь не так.
Детектив Феллер заговорил:
— Послушайте, я прекрасно понимаю, что вам тяжело, это большая потеря, и мы вам сочувствуем. Всем вам. Монтроз был хорошим человеком. Но…
— Но что? — переспросила Никки.
— Давайте будем объективны. Ты уж меня прости, но вы были слишком близки, поэтому ты судишь пристрастно, — сказал ван Метер. — Ваш капитан находился под огромным давлением. Люди с Полис-плаза схватили его за горло, погибла жена…
Феллер подхватил:
— Не секрет, что он испытывал дикий стресс. Никки, ты понимаешь, что это будет признано самоубийством.
— Потому что это и есть самоубийство, — вставил ван Метер. — Все вы ударились в теории заговоров, слишком все усложняя. Он сам проглотил пулю.
Никки охватило сильное желание наорать на них, визжать, ругаться; однако она призвала на помощь все свое хладнокровие и объективность полицейского и отбросила личные чувства. Обретя спокойствие, она задумалась над словами детективов. Возможно ли, что невыносимое нервное напряжение — плюс странное превращение, которое она сама наблюдала, — заставило кэпа покончить с собой? Ее босс, шаривший в доме священника и чинивший Никки явные препятствия в расследовании, сейчас сидел в собственной машине с пулей в голове. И люди уверены в том, что это самоубийство!
Неужели это действительно так?
Или он был в чем-то замешан? Может быть, капитан перестал быть тем, кем являлся, и ввязался в грязные дела? «Нет», — Никки отбросила прочь подобные мысли. Она не могла вообразить Чарльза Монтроза, которого знала десять лет, преступником.
Детектив Хит содрогнулась. Не понимая, что происходит, она знала одно: стоя на заснеженном тротуаре в разгар самой холодной нью-йоркской зимы за последние сто лет, Никки поняла, что балансирует на вершине айсберга и вода вокруг нее кишит акулами.
Вернувшись в участок, над главным входом детективы увидели траурные пурпурные ленты. Разумеется, полицейские продолжали заниматься своими делами, однако настроение было мрачное. Пока они шли через вестибюль, Никки заметила у патрульных офицеров черные повязки на рукавах. Разговоры велись приглушенными голосами, отчего казалось, будто телефоны звонят громче обычного. Пустой кабинет капитана Монтроза был по-прежнему погружен во тьму. Дверь опечатали.
Когда Никки расположилась за своим столом, к ней подошел детектив Раймер. Выразив соболезнования, он протянул ей папку:
— Только что получил. Это твой парень из парка.