Непечатные пряники

По отзывам современников, Пушкин как-то особенно легко танцевал – буквально летал над паркетом. Быть может, поэтому краеведы до сих пор никак не сыскали его следов на паркете филипповского дома, хотя и много раз рассматривали каждую дощечку под лупой. Есть даже и такие среди них, которые утверждают, что дом купца Филиппова был построен позже описываемых событий, но это уж совершенные кощунники, которым оскорбить чувства верующих ничего не стоит. Взять, к примеру, здание в виде полуротонды на пересечении Аптекарского переулка и улицы Ленина. Теперь здесь пиццерия и пахнет какой-то прогорклой пластмассой, а до семнадцатого года здесь торговали прохладительными напитками, а еще раньше горячительными, и сам Пушкин покупал здесь шампанское перед тем, как поехать в село Берново к Вульфам в гости. Так, по крайней мере, гласит легенда. В действительности все могло быть, конечно, не так, и в эту полуротонду в тот день могли не завезти шампанского или завезли только игристое «Цимлянское», а Пушкин, кроме «Вдовы Клико», ничего в рот не брал, или завезли французское, но очередь была отсюда и до монастыря, или какой-то ротмистр взял две бутылки, а был договор, что в одни руки по бутылке и не больше, и Пушкин его тотчас вызвал на дуэль, а Вульф вступился – и такое началось… Нам теперь это все без разницы. Все, что нам нужно, – это памятная доска, на которой будет гравирован Пушкин с бокалом шампанского в руке и та строчка из «Онегина», где «Вдовы Клико или Моэта благословенное вино…».

Пусть бросит в меня камнем тот турист, который откажется сфотографироваться рядом с этой доской, держа в руках бутылку шампанского или, на худой конец, водки.

«Тверское жало»

Впрочем, я увлекся. После того как оба Александра уехали из Старицы навсегда, в ней ничего особенного и не происходило почти до самого XX века. Из неособенного расцвело кузнечное дело, да так, что старицкие серпы славились на всю Россию. Ковало эти серпы семейство Чернятиных. Может, слово они какое знали потаенное, может, умели по-особенному зазубривать серпы, может, состав стали у них был специальный – теперь уж не узнать, но чернятинские серпы не тупились годами. Вот как японские или немецкие ножи, которые мы теперь покупаем задорого. И ведь что удивительно – железо у них было местное, кричное, из болотной руды, и у японцев с немцами они не обучались, и руки… Скорее всего, руки. В те времена у мужчин довольно часто руки росли не из… а откуда надо им расти. В середине XIX века в Старице было полторы сотни кузнецов, не считая подмастерьев. Некоторые из них еще с середины XVIII века размещали свои кузницы у подножия холма, на котором стояла когда-то крепость. Кузницы эти были сложены из белого местного камня. Впрочем, почему были? Они и сейчас есть. Их показывают туристам. Вот только они давно заброшены, обветшали, с ржавыми воротами и в них уже никто ничего не кует, а как ковали… Ежегодно в Старице делалось двадцать пять тысяч одних серпов! Кроме серпов делали затейливые решетки на окна, скамейки с кружевными спинками, козырьки для крылечек, ажурные спинки кроватей и князьки на крыши. И не было сносу старицким крылечкам, кроватям и скамейкам. Это было очень красиво – белые кузницы, в них черные, как антрацит, кузнецы с черными бородами, большими черными руками и белый огонь, неистово гудящий в горнах.

Железная дорога из Ржева в Лихославль, которую построили в 1874 году, прошла мимо Старицы. Не то чтобы очень мимо, но от станции Старица до города Старица целых десять километров. Потом, конечно, на средства одного из старицких купцов проложили и замостили дорогу от станции, и даже в 1913 году открыли автомобильное пассажирское сообщение по ней, но десять километров как были десятью – так ими и остались. И стала Старица жить обычной жизнью уездного города. Не спать, нет, но дремать часок-другой после обеда. Открывались в ней гимназии, врачебные и фельдшерские пункты, училища и даже метеостанция. Вот о ней-то, вернее, о старицком мещанине и потомственном почетном гражданине Иване Петровиче Крылове, устроившем ее в собственном доме, стоит рассказать подробнее.