Неотвратимость

Теперь я вспомнил все – и как Кригер настойчиво предлагал взять в разведшколу абвера какого-то хилого паренька… Ну конечно, его фамилия была Князев. Но если мне не изменяет память, он потом куда-то исчез. Кригер так и не раскрыл мне тогда своего агента. Впрочем, почему я удивляюсь? Кригер – профессиональный разведчик: он всегда работал с пятикратной подстраховкой. У него были агенты, о которых знал только он и никто больше.

– Ну что же, вспомнили, обер-лейтенант?

– Теперь, кажется, вспомнил,– ответил я и попытался улыбнуться.

– Господин обер-лейтенант, спасите меня, готов сделать все, что угодно. Придумайте что-нибудь, чтобы меня отпустили или замяли дело.

– Во-первых, Князев,– подчеркнуто произнеся его фамилию, сказал я,– здесь нет никаких обер-лейтенантов, а во-вторых, как вы, собственно говоря, представляете свое освобождение?

– Арестуйте того шофера, Горбушина…

– Это не так просто, вы наделали массу глупостей, Князев. Оставили улики. Придумали эту идиотскую молчанку. Просто не знаю, что делать. Кстати, за что вы ухлопали этого, как его…– Я замолчал, не закончив фразу.

– Карпова,– услужливо подсказал Князев; теперь он совершенно переменился и, как говорится, ел глазами начальство.

– Вот именно, Карпова.

– А что оставалось делать? Этот покойничек узнал меня, как я вас.

– Хорошо, Князев, я постараюсь помочь. Но предупреждаю, что за это потребую, ну, скажем, небольшую услугу.

– Все, что угодно…– Князев молитвенно сложил на груди руки.

– Сейчас вас уведут, а вечером вы будете свободны. Я предложу следователю вынести постановление о вашем освобождении.

– А он согласится? – с тревогой спросил Князев.

– Это моя забота. Все будет хорошо.

– Ну, дай-то бог! – вздохнул Князев.

– Теперь слушайте,– приказал я.– Завтра в двадцать тридцать встречаемся в кафе «Георгин». О месте следующей встречи сообщу дополнительно.

– Двадцать тридцать в кафе «Георгин»,– повторил Князев.

– Кстати, не думайте скрыться из города. Я вас найду, можете не сомневаться. Донести на меня вы не осмелитесь и отсидите за убийство, как миленький, ясно?

– Куда ясней.

Я вызвал конвой. Князева увели.

Я вспомнил зиму 1943 года. Я приехал в один из крупных лагерей для военнопленных. В мою задачу входил отбор кандидатов для разведшколы. С Князевым я познакомился через майора СС Кригера. Было у меня еще одно задание, о котором Кригер не знал,– меня интересовали Солоницы. Почему? Теперь это уже не секрет. Как вы знаете, в конце ноября 1942 года Красная Армия перешла в наступление под Сталинградом, и через три дня группировка войск в составе двадцати двух дивизий под командованием Паулюса попала в окружение. Начальник генштаба Цейтлер предложил фюреру ряд конкретных и эффективных мер по выводу из котла шестой армии. Но фюрер отклонил предложение Цейтлера. Канарис через своих верных агентов в Англии получил точные сведения, что Черчилль, несмотря на многочисленные заверения союзников об открытии второго фронта, не намерен реализовать свои обещания. При таком положении вещей высвобождались огромные воинские силы на западе. Гитлер принял решение о переброске целых дивизий на восток в группу войск «Дон», которой командовал фельдмаршал фон Манштейн. Как раз там на него и возлагалась ответственная задача прорвать кольцо окружения армии Паулюса. Рейхсминистр Геринг заверил фюрера, что до подхода войск Манштейна будет создан воздушный мост, который поддержит боеспособность шестой армии. Вот в это время тихий, никому не известный городок Солоницы и попал в поле зрения разведки.

Ведь именно через него шли на восток эшелоны с боевой техникой и живой силой. Мимо этих самых Солониц проезжали те, кто бомбил Мадрид, маршировал по покоренному Парижу, Праге, Афинам. Так я оказался в Солоницах… Но с Князевым я познакомился не в Солоницах, а в областном центре, в помещении гестапо, которое находилось на площади Труда. Я знал, что Кригер любит подсовывать в нашу школу людей со своей начинкой, это был не первый случай. Князев не вызвал у меня тогда никаких особых эмоций. Обычный осведомитель гестапо, не больше. И вот спустя много лет я снова встретился с Князевым. В назначенный срок он явился в кафе «Георгин». Разговорились. Точнее, говорил, собственно, он. В эти минуты я казался ему единственной опорой. Наконец он смог за столько лет впервые говорить откровенно. Расставаясь, мы договорились о новой встрече. Но она не состоялась. На следующее утро меня вызвали к прокурору области. На свидание с Князевым пошел другой человек.

Вы хотите узнать, что рассказал о себе Курдюмов-Князев обер-лейтенанту абвера Герману Рюге в тот вечер в кафе «Георгин»? Послушайте наш разговор, записанный на магнитофонную ленту.

Рудов. Я не требую от вас исповеди о ваших переживаниях. Мне нужны факты и только факты. Говорите все, начиная со знакомства с Кригером, не пропуская ничего. Мы должны знать все о вашей службе.

Курдюмов-Князев. Хорошо, я расскажу все. У вас еще есть время?

Рудов. Сколько угодно.