Читаем Необычная судьба полностью

Когда прощались, то Клавдия почувствовала, что Михаил остался доволен своими новыми родственниками.

– Клава, а ты по-моему, права, он действительно из НКВД. Ты обратила внимание, какая у него военная выправка? – спросил Ашот.

– Заведующий политиздата – да там ни одного слова не отпечатают без директив ЦК и без цензуры, в которую входят и наблюдатели из НКВД.

– Ну, что ж, – засмеялась Клава, – теперь при встречах будем говорить о чем угодно, только не о политике, раз у нас появился родственник такого ранга.

Но виделись две пары нечасто. У Лидии с Михаилом начал складываться свой нужный им круг людей. Привычка двух сестер с юности иметь свое общество и сейчас сказывалась. слишком они были разные натуры…

В одну из встреч Люба сказала Клаве: «В Душанбе собирается переехать Элла. У нее умер отец, а спустя две недели кто-то из соседей написал в соответствующие органы, что она одна занимает двухкомнатную квартиру, и это в то время, когда люди и комнаты, порой, не имеют. После этого письма к ней зачастили всякие комиссии, вот она и решила сдать квартиру. Ей дадут справку, и она здесь должна получить комнату. Я ей написала, что удобств нет, город молодой и только-только эти проблемы начали решаться. На что она ответила: «Город молодой и я молодая. Вот и будем расти вместе. Зато вы будете рядом». Она упрямая – ее не переубедишь», – засмеялась Люба.

Элла действительно приехала в августе и остановилась у Любы, пока не решится ее вопрос с работой и жильем. Она самостоятельно походила по разным организациям и через неделю устроилась в общеобразовательную школу секретарем-машинисткой. Ей предоставили одну большую комнату с коридором в школьном городке, где компактно проживали педагоги разных учебных заведений. Она купила неплохую мебель. Отец оставил ей наследство, деньги у нее были. А Александр съездил к ней и помог ее расставить.

Элла любила вазы, цветы, книги. и квартирка ее стала очень уютной. А недалеко от школьного городка находилась баня, и она отсутствие удобств не очень ощущала. Люба ее предупредила, чтобы никаких анекдотов – рот должен быть на замке – такое сейчас время. На это Элла ответила: «Держусь!».

Прошло немного больше месяца. Элла часто уходила с работы последней. Так было и в тот день. Она услышала шаги по коридору и вошла удивительно красивая женщина лет тридцати. Элла понимала, что это неудобно, но не могла оторвать восхищенного взгляда от ее лица. Была она статная, на ней прекрасно сидел костюм английского покроя. Большие серые глаза оттеняли длинные волны каштановых волос. Женщина заметила восхищенный взгляд Эллы, и в глазах у нее промелькнули хитрые огоньки.

– Что, поздновато я пришла? мне надо было застать директора. Ну ладно, в следующий раз. А как его имя и отчество?

– Анатолий Сергеевич.

– А вы одна так долго засиживаетесь, не боитесь?

– Да нет. Здесь есть кое-кто из хозперсонала. Может, директору что-нибудь передать?

– Нет, спасибо. Я зайду в другой раз.

А Элла, когда возвращалась домой, думала об этой удивительно красивой женщине. Бывают же такие!

Женщина пришла для через три, улыбнулась Элле и узнав, что директор в кабинете, зашла к нему. Она вышла минут через пять, снова улыбнулась и ушла. Дней через шесть Элла возвращалась домой по улице Ленина. уже смеркалось. Из одного переулка, пересекающего улицу, вышла женщина и чуть не столкнулась с Эллой. Элла узнала ее, это была та красивая женщина!

– Это вы? – воскликнула женщина. – вот так встреча! может быть, нам по пути?

Элла сказала, где она живет и что идет сейчас домой.

– Так я почти туда иду, рядом дом.

– Пойдемте, вдвоем веселее.

Они представились друг другу:

– Элла Ананьева.

– Полина Ростовцева.

Полина оказалась разговорчивой и многое рассказала о себе. Приехала она из Полтавы. Мама – полка, отец – русский. Два года тому назад родители попали в автокатастрофу и погибли. Ей давно хотелось поездить по стране, посмотреть как живут люди в других местах. Вот и приехала сюда. Работа ее устраивает. Она – курьер при Совнаркоме. Там строго, по пропускам. Ее могут вызвать на работу в любое время, если срочно нужно передать деловое письмо. Порой и в районы приходиться выезжать. И живет она там же, где живут совнаркомовцы, вход охраняется, часовые стоят. Но квартирка у нее обычная – две небольшие комнаты, кухня. После такого откровенного рассказа Элла почувствовала, что и ей надо быть откровенной, и рассказала Полине все о своей небогатой событиями жизни.

Когда они подошли к дому Эллы, уже стало темно. Одинокий фонарь тускло освещал улицу. Они постояли. Полина медлила, словно ей не хотелось расставаться.

– Полина хотите зайти ко мне? попьем чай с вкусным тортом. Я – сладкоежка, могу не сварить обед, а вкусные сладости у меня всегда.

– А удобно ли это? Только познакомились, и уже в гости на чай.

– Удобно. я из Баку, а там народ гостеприимный.

– Раз так, – согласна, – засмеялась Полина.

– А у вас премиленькая квартирка, Элла. С таким вкусом все подобрано, – внимательно оглядывая обстановку, сказала она.

– Я одинока. Хоть это меня радует.

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь и судьба

Необычная судьба
Необычная судьба

Эта книга о судьбе матери автора книги Джаарбековой С. А. – Рыбиной Клавдии Ивановне (1906 Гусь-Хрустальный – 1991 Душанбе). Клавдия прожила очень яркую и интересную жизнь, на фоне исторических событий 20 века. Книга называется «Необычная судьба» – Клавдия выходит замуж за иранского миллионера и покидает СССР. Но так хорошо начавшаяся сказка вскоре обернулась кошмаром. Она решает бежать обратно в СССР. В Иране, в то время, за побег от мужа была установлена смертная казнь. Как вырваться из плена в чужой стране? Находчивая русская женщина делает невероятное и она снова в СССР, с новым спутником жизни, который помог ей бежать. Не успели молодые насладиться спокойной жизнью, как их счастье прервано началом Великой Отечественной войны. Ее муж, Ашот Джаарбеков, отправляется на фронт. Впереди долгие годы войны, допросы «тройки» о годах, проведенных заграницей, забота о том, как прокормить маленьких детей…

Светлана Ашатовна Джаарбекова

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Кровавая пасть Югры
Кровавая пасть Югры

О прозе можно сказать и так: есть проза, в которой герои воображённые, а есть проза, в которой герои нынешние, реальные, в реальных обстоятельствах. Если проза хорошая, те и другие герои – живые. Настолько живые, что воображённые вступают в контакт с вообразившим их автором. Казалось бы, с реально живыми героями проще. Ан нет! Их самих, со всеми их поступками, бедами, радостями и чаяниями, насморками и родинками надо загонять в рамки жанра. Только таким образом проза, условно названная нами «почти документальной», может сравниться с прозой условно «воображённой».Зачем такая длинная преамбула? А затем, что даже небольшая повесть В.Граждана «Кровавая пасть Югры» – это как раз образец той почти документальной прозы, которая не уступает воображённой.Повесть – остросюжетная в первоначальном смысле этого определения, с волками, стужей, зеками и вертухаями, с атмосферой Заполярья, с прямой речью, великолепно применяемой автором.А в большинстве рассказы Валерия Граждана, в прошлом подводника, они о тех, реально живущих \служивших\ на атомных субмаринах, боевых кораблях, где героизм – быт, а юмор – та дополнительная составляющая быта, без которой – амба!Автор этой краткой рецензии убеждён, что издание прозы Валерия Граждана весьма и весьма желательно, ибо эта проза по сути попытка стереть модные экивоки с понятия «патриотизм», попытка помочь россиянам полнее осознать себя здоровой, героической и весёлой нацией.Виталий Масюков – член Союза писателей России.

Валерий Аркадьевич Граждан

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Война-спутница
Война-спутница

Книга Татьяны Шороховой, члена Союза писателей России, «Война-спутница» посвящена теме Великой Отечественной войны через её восприятие поколением людей, рождённых уже после Великой Победы.В сборнике представлены воспоминания, автобиографические записки, художественные произведения автора, в которых отражена основа единства нашего общества – преемственность поколений в высоких патриотических чувствах.Наряду с рассказами о тех или иных эпизодах войны по воспоминаниям её участников в книгу включены: миниатюрная пьеса для детей «Настоящий русский медведь», цикл стихотворений «Не будь Победы, нам бы – не родиться…», статья «В каком возрасте надо начинать воспитывать защитников Отечества?», в которой рассматривается опыт народной педагогики по воспитанию русского духа. За последний год нашей отечественной истории мы убедились в том, что война, начавшаяся 22 июня 1941 года, ещё не окончена.Издание рассчитано на широкий круг читателей.

Татьяна Сергеевна Шорохова

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза
Непередаваемые прелести советской Прибалтики (сборник)
Непередаваемые прелести советской Прибалтики (сборник)

Вашему вниманию предлагается некий винегрет из беллетристики и капельки публицистики. Итак, об ингредиентах. Сначала – беллетристика.В общем, был у латышей веками чистый национальный праздник. И пришёл к ним солдат-освободитель. Действительно освободитель, кровью и жизнями советских людей освободивший их и от внешней нацистской оккупации, и от нацистов доморощенных – тоже. И давший им впоследствии столько, сколько, пожалуй, никому в СССР и не давал. От себя нередко отрывая. Да по стольку, что все прибалтийские республики «витриной советского социализма» звали.Но было над тем солдатом столько начальства… От отца-взводного и аж до Политбюро ЦК КПСС. И Политбюро это (а вместе с ним и сявки помельче) полагало, что «в чужой монастырь со своим уставом соваться» – можно. А в «уставе» том было сказано не только о монастырях: там о всех религиях, начиная с язычества и по сей день, было написано, что это – идеологический хлам, место которому исключительно на свалке истории…Вот так и превратила «мудрая политика партии» чистый и светлый национальный праздник в националистический ша́баш и оплот антисоветского сопротивления. И кто знает, может то, что делалось в советские времена с этим праздником – тоже частичка того, что стало, в конце концов, и с самим СССР?..А второй ингредиент – публицистика. Он – с цифрами. Но их немного и они – не скучные. Текст, собственно, не для «всепропальщиков». Эти – безнадёжны. Он для кем-то убеждённых в том, что Рабочее-Крестьянская Красная Армия (а вместе с ней и Рабочее-Крестьянский Красный Флот) безудержно покатились 22-го июня 41-го года от границ СССР и аж до самой Москвы. Вот там коротко и рассказывается, как они «катились». Пять месяцев. То есть полгода почти. В первые недели которого немец был разгромлен под Кандалакшей и за всю войну смог потом продвинуться на том направлении – всего на четыре километра. Как тоже четыре, только месяца уже из пяти дралась в глубоком немецком тылу Брестская крепость. Как 72 дня оборонялась Одесса, сдав город – день в день! – как немец подошёл к Москве. А «катилась» РККА пять месяцев ровно то самое расстояние, которое нынешний турист-автомобилист на навьюченной тачке менее, чем за сутки преодолевает…

Сергей Сергеевич Смирнов

Биографии и Мемуары / Проза / Современная проза / Документальное

Похожие книги