Необузданные Желания

— Мы занимались сексом всего два часа назад.

— Я собираюсь связать тебя и заставить кончить мне на лицо. Ты жалуешься?

— Твое лицо? Ты же знаешь, что у меня внутри тампон.

— Он не помешает моему языку.

Взволнованная потребностью в его голосе, я говорю:

— Это очень грязно, сэр. И очень сексуально.

— Мне нравится твой вкус. Маленькая ватная пробка не помешает мне прижаться к тебе ртом.

Мы останавливаемся на краю кровати. Деклан снимает куртку, которая на мне надета, и отбрасывает в сторону. Моя рубашка следует за ней. Он снимает с меня остальную одежду и усаживает в сидячее положение на чудесном белом шелковом одеяле.

В отличие от его холостяцкой берлоги, дом полностью выдержан в оттенках белого и искристого шампанского с оттенками морской волны и румян в оформлении и принадлежностях. Все светильники и отделка выполнены из тонкого полированного золота. Это очень пляжный дом, к тому же очень женственный.

Возможно, Марте Стюарт срочно понадобилась дополнительная дюжина миллионов или два.

Деклан крепко берет меня за подбородок. Глядя на него снизу-вверх с бешено бьющимся сердцем, я облизываю губы, соски напрягаются. Жар пульсирует у меня между ног.

Деклан не произносит ни слова, расстегивая ремень свободной рукой, продевая его в шлевки, пока не оказывается там, где стоит, а ремень болтается у него на боку.

— Скажи это еще раз.

Его голос изменился. Я узнаю его доминирующий тон. Знаю, чего он хочет.

— Сэр.

— Попроси меня отшлепать тебя.

— Пожалуйста, отшлепайте меня, сэр.

— У тебя саднит из-за того, что я поранил тебе руку?

— Да, сэр. Это не имеет значения. Я хочу большего.

— И ты получишь еще больше, детка. Ты получишь столько, сколько сможешь вынести.

Его глаза такие нуждающиеся и темные, такие пугающе красивые. Пульс переходит от скачущего к болезненно учащенному. Деклан наклоняется и страстно целует меня, его пальцы запутываются в моих волосах.

Затем он опрокидывает меня на спину, положив большую руку мне на грудь, становится коленями на пол между моих ног и раздвигает меня большими пальцами.

Его кожаный ремень лежит на моем обнаженном бедре и животе - прекраснейшее из предупреждений.

Деклан прижимается ртом к клитору и нежно посасывает. Его рот горячий, влажный и чудесный.

Когда издаю стон, он отстраняется и хлопает меня по внутренней стороне бедра. Удовольствие пробегает рябью по киске. Клитор пульсирует.

Закрыв глаза, я шепчу:

— Пожалуйста, сэр. Пожалуйста.

— Ты хочешь еще?

— Больше всего на свете. Больше тебя.

— Мне нужно, чтобы ты вела себя хорошо, детка. Мне нужно, чтобы ты вела себя тихо.

— Я так и поступлю. Обещаю.

Деклан снова хлопает меня по бедру, заставляя дернуться. Я говорю, затаив дыхание:

— Обещаю, сэр.

Он проводит рукой по красному пятну на моей коже. Рисунок его дыхания изменился. Оно такое же рваное, как и мое.

— Я не думаю, что ты это сделаешь, ангел. Я думаю, тебе нужно слегка помочь.

Я слышу шорох ткани, и довольно скоро руки Деклана оказываются у моего лица. Он обматывает галстук вокруг моей челюсти и завязывает его, затыкая рот.

Я хнычу, извиваясь на кровати. Он наклоняется к моему уху.

— Тише. Ты - моя. Я позабочусь о тебе. Готова?

Я снова всхлипываю, и он целует меня в щеку.

— Помни, тебе поклоняются. Все это служит тебе, потому что знаю, что тебе нужно.

Деклан выпрямляется, переворачивает меня на живот и хлещет по голой заднице ремнем.

Это один удар, и он шокирует. Вспышка боли раскаляет добела. Я ошарашенно выпучиваю глаза, выгибая спину дугой. Я выкрикиваю в его адрес приглушенное проклятие сквозь галстук.

Деклан толкает меня вниз, упираясь рукой в середину спины.

— Если ты хочешь, чтобы я остановился, кивни.

Я застываю на месте, сердце бешено колотится. Жар разливается пульсирующей полосой по коже в том месте, куда ударил ремень. В сознании царит полнейший хаос. Взрыв на фабрике фейерверков. Я не могу ни мыслить здраво, ни отдышаться.

Все, что знаю, что не хочу, чтобы он останавливался. Я хочу, чтобы он сделал это снова. И снова.

И снова.

Дрожа всем телом, я качаю головой. Деклан выдыхает.

— Я повторю еще несколько раз, потом остановлюсь и спрошу тебя. Не кончай. Готова?

Я зарываюсь руками в одеяло и киваю.

Удары следуют быстро и сильно. Звук, который ремень издает в тихой комнате, так же шокирует, как и само ощущение. Когда все заканчивается, задница горит, я учащенно дышу и дрожу как сумасшедшая, а также очень близка к оргазму.

Деклан переворачивает меня на спину и просовывает лицо мне между ног, посасывая клитор, как будто там спрятана кислородная маска.

Разум отключается.

Я зарываюсь руками в его волосы и выгибаю бедра, прижимаясь к его рту, не заботясь о том, что задушу его, не заботясь ни о чем, кроме как о том, чтобы избавиться от жжения и облегчить мучительную боль.

Мне так сильно нужно кончить, что я почти рыдаю.

Деклан отстраняется, тяжело дыша.

— Такая плохая девочка, — говорит он, похоже, взволнованный моей реакцией. — Ты заслуживаешь еще одной порки.

Открыв глаза, я смотрю на него снизу-вверх. Я просовываю руку между ног и поглаживаю дрожащими пальцами свой влажный, набухший клитор.