Необузданные Желания

— Нет, Нэнси. Нет, ты этого не сделала. Все, что ты сказала, это «неизлечимо» и «генетическим заболеванием». Я думала, у меня рак!

— У вас нет рака. — Она замолкает. — По крайней мере, в данный момент.

— Ладно, нам действительно нужно поработать над вашими манерами обращения с больными.

— Я просто пытаюсь быть точной с медицинской точки зрения. На данный момент у вас нет рака.

— Но если бы он у меня был диагностирован, то его не вызвал бы ДИА, верно?

— Верно.

Когда я не отвечаю и только сижу, уставившись на нее, Нэнси поворачивается и тихо выходит из комнаты.

Я ложусь на кровать, моя центральная нервная система перегружена. Из-за кровоизлияния в мозг, страха перед беременностью и неумелой подачи Нэнси новостей о ДИА организм бурлит от нахлынувшего адреналина. И все же мне каким-то образом удается заснуть.

Когда просыпаюсь несколько часов спустя, в окна льется солнечный свет, а Деклан сидит в кресле рядом с кроватью. Смотрит на меня со странной, непоколебимой напряженностью.

Зевая, я приподнимаюсь на подушках и, прищурившись, смотрю на него.

— Ты в порядке? — Он издает недоверчивый звук и качает головой. — Что?

— Это ты лежишь на больничной койке и спрашиваешь меня, в порядке ли я.

— Потому что у тебя такое лицо, будто тебе только что сказали, что твоя бабушка умерла. Что случилось?

— Почти самое время для твоей следующей компьютерной томографии.

— Хорошая попытка. Что случилось, Деклан?

Он закрывает глаза и откидывает голову на спинку кресла.

— Все в порядке, девочка.

— Тогда почему ты закрываешься от меня?

— Я не закрываюсь, сижу в трех шагах от тебя.

— Не будь ослом. Ты знаешь, о чем говорю.

Он тяжело вздыхает.

— Я никогда не понимаю, о чем ты говоришь. Все, что я слышу, - это ужасный шум, от которого у меня раскалывается голова.

Встревоженная, я смотрю на него. Хотя он и не признается в этом, знаю, что что-то не так. Он кажется другим. В депрессии. Не такой, как обычно, - вспыльчивый, готовый взорваться человек.

— Как долго ты здесь сидишь?

— Не знаю. Несколько часов.

— Тебе вообще удалось поспать?

— Нет.

— Хочешь поменяться?

Когда Деклан приоткрывает один глаз и вопросительно смотрит на меня, я указываю на кровать.

— Я могу немного посидеть в кресле, если ты хочешь немного отдохнуть.

Он открывает другой глаз и поднимает голову. Теперь меня сверлят два ледяных голубых глаза, смотрящих с пронзительной враждебностью.

Как ни странно, от этого я чувствую себя лучше и улыбаюсь ему.

— Ах, смотрите-ка. Чаровник вернулся. Тяжело ли это - жить со всеми этими разными подлыми личностями в одном теле? Должно быть, там все напряжено. Как в переполненной тюрьме.

— Какого черта ты беспокоишься обо мне? Я - твой похититель.

Кажется, его действительно интересует мой ответ, так что я на мгновение задумываюсь об этом, пока он занят тем, что пытается прожечь мое лицо пристальным взглядом.

— Хм. Это не потому, что ты мне нравишься, потому что мы уже выяснили, что ты мне не нравишься.

Деклан язвительно напоминает мне:

— Это чувство взаимно.

— Вот именно. Как может понравиться кто-то, кто выглядит как верблюд и пахнет отрыгнутой травой? Если только ты не один из тех чудаков, которые увлекаются животными. Ты знаешь. Зоофилов.

Я одариваю его взглядом, который подразумевает, что не оставила бы скотоложство без внимания. Он посылает мне в ответ взгляд, который мог бы расплавить сталь.

— Послушай, если тебе от этого станет легче, давай просто скажем, что я беспокоюсь о тебе, потому что это в моих интересах. Если ты умрешь от сердечного приступа или получишь пулю, или что-то еще, что будет со мной?

Не теряя ни секунды, Деклан кисло говорит:

— Ты, без сомнения, заняла бы мое место. Это было бы нетрудно, учитывая, что ты уже завербовала половину моей армии в свои ряды.

— Да ладно тебе. Киран и Паук не могут быть половиной твоей армии.

— Нет, но за этой дверью дежурят еще трое мужчин, которые таинственным образом присоединились к твоему фан-клубу в мое отсутствие. Уверен, ты с легкостью перевербовала бы остальных.

— Что ты имеешь в виду?

— Что-то насчет той трогательной речи, которую ты произнесла о том, что ирландские гангстеры лучше русских? И эмоциональные объятия для Кирана?

Я смущенно говорю:

— О. Ты про это.

— Ага. Это. Они посчитали это весьма увлекательным. Они также впечатлены тем, как ты справляешься со всей ситуацией в целом.

— Под ситуацией ты имеешь в виду тромб в моем мозгу или себя?

— Я - не ситуация.

Я смеюсь над этим.

— Поверь мне, гангстер, ты - ситуация с большой буквы «С». Ты мог бы превратить Ганди в серийного убийцу.

Мгновение Деклан пристально смотрит на меня, затем говорит низким голосом с нотками теплоты:

— Как и ты, девочка. Как и ты.

— Посмотри только, у нас с тобой так много общего. Довольно скоро нам будет о чем поговорить, кроме твоих необъяснимых перепадов настроения.

На его челюсти напрягается мускул. Я могу сказать, что он изо всех сил старается не улыбнуться и не упрекнуть:

— Давай, покажи мне эти жемчужно-белые зубы. Они буквально единственное, что есть хорошего на твоем лице.

— Боже, я скучаю по тому времени, когда ты спала. Ты делала это так мирно.