Ненавижу любить тебя

– Да. – Взяла чашку и сделала вид, что так оно и есть.

В общем-то, так и есть. Благодаря Кириллу. Если бы не он…

В кафе было тепло, а по телу всё равно пробежали мурашки. Как ни убеждала себя, что это Вася, что мы, чёрт подери, были женаты, не помогало. И то, что раньше я по доброй воле ложилась с ним в постель – тоже. Было до тошноты противно, хотелось стереть с себя его прикосновения, снова залезть в душ и скоблить тело до тех пор, пока не стану чистой. А потом… Это пугало больше всего. Потом прижаться к Кириллу и вдыхать его запах, пока не пропитаюсь им, пока он не уничтожит все остальные, не сотрёт их.

– Дочка. – Отец выдернул меня из накативших было размышлений. – Дело тут есть.

– Какое?

Теперь ясно, почему папа предложил встретиться даже не дома, а в кафе неподалёку от нашей бывшей квартиры. Заминка мне не понравилась.

– Мне нужна твоя помощь. Вернее, помощь Кирилла.

– А я тут при чём? – вырвалось у меня само собой. И так-то было тошно, а тут ещё отец. Я то думала, он позвал меня, потому что соскучился, а тут вон оно что.

Я одёрнула себя. Откуда ему знать, что тот самый «ставший проходимцем хороший парень Вася» ворвался сегодня ко мне и хотел изнасиловать?! И что сейчас мне хочется заботы и утешения, а не чувствовать, что меня используют.

– Чтобы не потерять последние два магазина, нам нужно чудо, – сказал отец тихо и сдержанно, глядя мне в глаза. – Денег, которые дал Кирилл, недостаточно. Нужна мощная рекламная поддержка, но мне она не по зубам. Единственный выход – Кирилл. Попроси его, Карина. Я знаю, что вы сошлись.

– Откуда? – резко спросила я и сразу же догадалась: – Дашка сказала?

Отец немного помолчал. Понятно!

– Я заезжал к ней на прошлой неделе. Думал поговорить с тобой.

– Язык у неё за зубами не держится, – бросила я с досадой и, чтобы успокоиться, взялась за кофе.

Отец подвинул ко мне блюдце с пирожным, которое заказал ещё до того, как я пришла. Любимый мной с детства медовик. Когда я ела его в последний раз?

Отец ждал. Мне не хотелось сладкого, не хотелось больше разговаривать, и всё же я взяла ложку. Вспомнилось вдруг, как он, приезжая из-за границы, привозил мне сладости, каких многие не пробовали. Сколько у меня было вещей и как смотрели на меня одноклассницы, потому что ни одна из них подобного себе позволить не могла. Досада неожиданно сменилась стыдом.

– Я попрошу. – Отковырнула кусочек медовика. Положила в рот и запила кофе. Подтвердила кивком. – Попрошу, пап.

– Спасибо, Карина. – Отец дотянулся до моей руки.

Я отрицательно мотнула головой. Не за что ему меня благодарить. Это я должна сказать ему спасибо за всё, что у меня было. А что этого нет сейчас… Это уже не его вина, а моя.

* * *

Подходя к дому, я увидела Кирилла. Он как раз возвращался со Стёпой с прогулки.

– Ты быстро, – дождавшись меня, сказал Кирилл.

Признаваться, что настроения ходить по кафе у меня нет, я не стала. Неосознанно, по привычке, погладила Стёпу.

– Да мы скорее по делу встречались.

Растягивать не хотелось. Вечер был тёплым, и я вдруг поняла, что предложи Кир прогуляться, согласилась бы, не думая. Только что мечтала оказаться дома, закрыть дверь и отгородиться от окружающего мира, а стоило увидеть Кирилла, всё изменилось.

Только вот он ничего мне не предложил. Я задержала его, когда он хотел пойти к подъезду.

– Давай постоим пять минут.

Решимость сразу же передать ему просьбу отца стремительно таяла. Слишком тяжёлым был его взгляд.

– В чём дело, Карин?

Я поджала губы. Коротко выдохнула.

От некогда огромной сети спортивных магазинов, принадлежащей нашей семье, осталось два. И те дышали на ладан. Дело, на которое отец положил большую часть жизни, которое начал с нуля. Мысленно я напомнила себе о сладостях из папиного чемодана, о дизайнерских вещах и великолепном платье, в котором была на выпускном. А ещё о сегодняшнем медовике и папиной улыбке.

– Я могу тебя попросить кое о чём?

– Смотря о чём.

– Ты же знаешь, что у нас осталось два магазина, Кир. Нам нужна хорошая рекламная компания. А ты…

– Ты хочешь, чтобы я поучаствовал в рекламной компании ваших магазинов? – Не дав договорить, Кир смерил меня взглядом.

Недавнее ощущение спокойствия пропало.

– Да. Если бы ты стал лицом наших магазинов…

Его надменная, пренебрежительная усмешка заставила меня замолчать. Сафронов ещё раз смерил меня взглядом.

– Ты хоть знаешь, сколько брендов стоит ко мне в очередь? И каждый из них готов выложить сумму с кучей нолей только за то, что я поучаствую в рекламной съёмке. То, что я дал твоему отцу денег, не значит, что я буду вытягивать его из дерьма, в котором он увяз. Его корабль дал пробоину и идёт ко дну. Моя репутация – не заплатка.

– При чём тут бренды?! При чём тут репутация?! Я не прошу тебя ничего латать. Я прошу тебя…

– Стать лицом заведомо обречённого бизнеса, – резанул он.

Как ножом по живому. Пренебрежение в глазах, искривлённые губы вызвали приступ ярости.

– Да сам ты кто такой?! Нашу сеть знают! И даже то, что осталось два магазина, ничего не меняет! У нас есть имя!

– У вас было имя, – отчеканил он. – Вас знали. А сейчас у вас нет ничего.