Немые свидетели

Увы, добрые слова остались лишь словами. О Буринском забыли довольно быстро. Во всяком случае, в первом в России практическом руководстве для судебных деятелей, вышедшем в 1915 году, имя Буринского упомянуто лишь вскользь.

О нем вспомнили только в советское время, когда было продолжено дело, которому Буринский посвятил свою жизнь.

Ученые уходят дальше

6 января 1839 года в парижской «Газетт де Франс» появилось сообщение, что владельцу диорамы художнику Дагерру удалось закрепить световое изображение. На следующий день об этом открытии доложил на заседании Французской академии наук Франсуа Араго. Дагерра стали считать изобретателем фотографии.

Но история фотографии начинается не с XIX века. Арабский ученый Альгазен из города Басры около девятисот лет назад написал труд «Об основных принципах оптики». Он впервые использовал камеру-обскуру — светонепроницаемый ящик с маленьким круглым отверстием в одной из стен, в котором солнечный свет создавал перевернутое изображение.

Над совершенствованием камеры работали многие ученые, в том числе и Леонардо да Винчи. Но изобретателем камеры-обскуры был назван в Англии в 1544 году датский физик и математик Гемма-Фрисиус.

Итальянские ученые предложили вставлять в отверстие линзу. Через полтора столетия додумались поставить после линзы зеркало: оно возвращало перевернутое изображение в нормальное.

Камера-обскура постепенно уменьшалась, пока не достигла к 60-м годам XX века размера обыкновенной пуговицы.

Одновременно совершенствовался и фотографический процесс.

Уже Буринский имел в своем распоряжении данные фотохимии и фотооптики, накопленные до него десятками исследователей и проверенные в тысячах экспериментов.

Каждый серьезный ученый, который знакомился с методом цветоделения, разработанным Буринским, понимал, что он имеет богатую перспективу. Но сложность, трудность… Как все-таки усовершенствовать этот метод? Буринский мечтал о создании цветоделительного прибора. Ему это было не под силу. Впрочем, аппарат не создан и до сих пор — вероятно, потому, что открыто множество других эффективных методов выявления невидимого.

Так или иначе, идея Буринского долго продолжала волновать умы.

Александр Александрович Поповицкий, служивший в Экспедиции заготовления государственных бумаг, проведя серию экспериментов, пришел к выводу, что мокрым коллодионным способом очень трудно получить с комбинированного диапозитива одинаковые негативы. Чтобы в условиях города избежать малейших сотрясений, надо запрятать лабораторию под землю, что, конечно, нереально. Тогда Поповицкий применил сухие броможелатиновые пластинки. С негатива методом копирования он делал несколько диапозитивов (обычно хватало трех), потом снимал со стекол эмульсионный слой, применив «отофильм» А. Евдокимова — раствор поташа и едкого калия в воде. Раствор был так густ, что не смачивал пленки: они снимались совершенно сухими.

Дав стечь жидкости, Поповицкий клал на негатив пропускную бумагу и крепко тер тряпкой по желатиновой пленке. Готовая к снятию пленка должна была блестеть, как лакированная. Она подрезалась по краям и очень легко снималась. То же повторялось со вторым диапозитивом и с третьим.

Затем Поповицкий брал стекло, смачивал его керосином и накладывал первый диапозитив. Опять смачивал керосином и накладывал второй диапозитив, третий. На первом диапозитиве делались специальные отметки, чтобы точно совместить все пленки. Приходилось, кроме того, следить за тем, чтобы в комнате сохранялась постоянная температура, иначе пленки морщились.

Потом начинался обратный процесс. С совмещенных диапозитивов получался комбинированный негатив. С него опять три диапозитива — и так до тех пор, пока на негативе совершенно четко не выделялись нужные оттенки.

Способ Поповицкого значительно упрощал метод Буринского, но совмещения по-прежнему проводились на глазок, «от руки», а значит, многое зависело от добросовестности и тщательности исследователя.

Поэтому поиски не прекращались.

В 1909 году химик В. И. Фаворский предложил изобромный метод усиления плотностей.

Запись, которую надо было выявить, фотографировалась, негатив задубливался формалином, а затем к нему прикатывалась пропитанная изобромирующим раствором пигментная бумага. Через некоторое время негатив вместе с бумагой погружался в горячую воду, бумага отделялась, и на негативе оставалась окрашенная масса в тех местах, где находилось изображение. Изобромирующий раствор отбеливал изображение, но потом оно восстанавливалось проявителем или раствором сернистого натрия.

Этот процесс давал большое усиление плотностей, но во время работы с негативом могли быть уничтожены детали в его прозрачных местах, да и вообще он зависел от ряда случайных факторов и был недостаточно надежен.

31 декабря 1914 года исполняющий обязанности директора первого департамента министерства юстиции Трегубов писал (генерал-квартирмейстеру генерального штаба и начальнику главного военно-судного управления):