Немые свидетели

Есть два пути: использовать спектральный прибор, распределяющий лучи по длине волн, или же создать специальный светофильтр.

Американский физик Вуд в 1903 году обратил внимание на то, что органическая краска нитрозодиметиланилин, растворенная в глицерине или в твердом желатине, обладает способностью пропускать ультрафиолетовые лучи в пределах от 0,4 до 0,28 микрона, задерживая лучи синие и фиолетовые. Через три года Вуд опубликовал работу, где доказывал, что можно применять ультрафиолетовые лучи при фотографировании документов.

Но светофильтр Вуда имел большой недостаток: пропускал видимые лучи спектра, следующие за фиолетовыми и синими.

Немецкий ученый Леман усовершенствовал светофильтр Вуда, скомбинировав его с увиолевым иенским стеклом и с 20-процентным раствором медного купороса. В 10-х годах XX века фирма «Цейс» приступила даже к выпуску специального прибора, в комплект которого входил лемановский светофильтр.

Но и светофильтр Лемана отчасти пропускал видимые лучи. В 1921 году неутомимый Вуд предложил новый светофильтр: стекло, содержащее окись никеля. Для видимого света он был практически непрозрачным и одновременно хорошо пропускал ультрафиолетовые лучи с длиной волны до 0,365 микрона.

Сейчас выпускают светофильтры увиолевого стекла, содержащего окись никеля, и отличаются они друг от друга только областью пропускания ультрафиолетовых лучей.

В 20-е годы наблюдалось повальное увлечение ультрафиолетовыми лучами. Они тогда казались чудом, ключом, раскрывающим неожиданные тайны.

Немецкий профессор Кёгель направил их, так сказать, в глубину веков — с их помощью он восстанавливал смытые письмена на старинных пергаменах.

Пергамен в средние века был дорог. Средневековый автор, если у него не хватало денег на покупку пергамена, ничуть не смущался этим обстоятельством. Он брал уже исписанные манускрипты и при помощи воды и песка тщательно счищал текст. Рукописи, написанные по смытому тексту, получили название палимпсестов. Надо ли говорить, какую ценность для истории представляют подобные документы, скрывающие древнейшие записи!

Кёгель установил: если на палимпсест падают ультрафиолетовые лучи, те места пергамена, где имеются очень слабые, невидимые глазом следы смытых письмен, начинают флуоресцировать иначе, чем остальные части рукописи. Так появилась возможность читать смытые тексты.

Даже когда пергамен и смытый текст вообще не флуоресцировали, Кёгелю все же удавалось восстановить смытые письмена после предварительной химической обработки пергамена, не оставляющей на нем никаких видимых следов.

На криминологическом съезде в Карлсруэ в 1926 году один амстердамский судебный химик демонстрировал картон, на котором было размещено около двадцати кусочков белой бумаги. Под действием ультрафиолетовых лучей некоторые куски бумаги оставались темными, другие начинали светиться — белым, желтым, голубым, фиолетовым цветом. Вывод был ясен: при помощи ультрафиолетовых лучей можно совершенно точно установить разницу в сортах бумаги, не производя кропотливого химического анализа.

Он же показал собравшимся пятнадцать сортов красного сургуча, которые лишь с большим трудом можно было различить на глаз. Флуоресцировали же они по-разному. Если сургучную печать взломать, заявил Гильзебош, а затем вновь приклеить на место, но уже сургучом другого сорта, ультрафиолетовые лучи сразу же сообщат об этом.

Интересные исследования проводили парижские криминалисты.

Коллекционер купил картину кисти Рубенса, но вскоре усомнился в ее подлинности. Суд вызвал трех экспертов, которые через несколько месяцев дали заключение. Один авторитетно утверждал, что картина, несомненно, принадлежит Рубенсу, другой столь же безоговорочно это опровергал, третий признал, что бессилен дать какой-либо ответ. Суду пришлось обратиться к криминалисту. Тот исследовал картину с помощью ультрафиолетовых лучей и в правом нижнем углу обнаружил светящиеся штрихи подписи «Рубенс». Между тем при дневном свете на этом месте едва различались лишь два сероватых штриха, их с успехом можно было принять за подпись любого другого художника, начинавшуюся на «Р».

В другом случае речь шла о судьбе человека, подозреваемого в преступлении. При обыске у него нашли пустой флакон, в котором, по его словам, хранился аспирин. Теперь в нем остались лишь ничтожные следы порошка, прилипшего к стенкам. В сосуд налили несколько кубических сантиметров воды, вымыли его, а затем жидкость выпарили на часовом стекле. Получившийся налет совершенно не флуоресцировал под действием ультрафиолетовых лучей. Тогда капнули несколько капель слабого раствора едкого натрия и вновь выпарили. После этого налет дал фиолетовую флуоресценцию, характерную для салицилового натра. Значит, действительно во флаконе были остатки аспирина.