Немой пророк

- Однако, господин Смирнов... В поступке вашем, насколько понимаю, замешаны теперь не только вы. А ещё одна особа, отца которой, светлая ему память, глубоко уважал и ценил. Да и сама Елена Алексеевна вызывает у меня лишь светлые, добрые чувства. - интонация в голосе Мищенко слегка смягчается. - Знавал её ещё девочкой малой, и раз уж она выбрала себе... Гм... Такой путь, то...

Поднявшись с кресла, он делает несколько шагов в задумчивости.

- То так тому и быть. Вызволят вас, когда прибудете в Масан. Постараются без особого шума, я проинструктирую... Далее - сами, порт торговый. Пароходы ходят в любую точку мира, наверняка и в Аннам. Но я бы советовал на первое время затаиться... Как минимум, пока не уйдёт 'Аврора' или ещё лучше - уходить через другой порт. Сбережения хоть какие-то имеются? - с этими словами Мищенко подходит к массивному несгораемому шкафу в углу. - На первое время?

Вынув из кармана ключ, он отпирает дверь сейфа.

Сказать, что я готов обнять его в этот момент - не сказать ничего. Расцеловать готов, на руках носить!!! Но... Я и без того слишком много должен этому человеку.

- Павел Иванович, нет. Мы как-нибудь сами, спасибо! Не хватало ещё мне у вас...

- Дурак вы!!! - гневно отрезает генерал. - Думаете, это я вам?! Ошибаетесь, молодой человек!

Он останавливается в раздумьях.

- Отдадут вам это в Корее. - взвешивает он в руках массивный свёрток. - Потому как учитывая ваше нынешнее положение, господин то ли арестованный, то ли нет коллежский советник, иметь при себе полный золота кошелёк было бы крайне легкомысленно. И чтобы Елена Алексеевна, слышите меня? Не нуждалась там ни в чём! Будете беречь этот бриллиант, как зеницу ока! А теперь вы - на боковую, я - к министру да в казармы. На 'Аврору' надо бы ещё заскочить, квартировать-то где казаков в пути?.. Довольствие, опять же... И всё сам, по-другому ведь не научили... Ох и организовали же вы мне хлопот, господин путешественник во времени... Жюля Верна на вас нет!.. Где деншик?! Василий, чтоб тебя, готовь лошадей!!!..

Ворчание Мищенко доносится уже из смежной комнаты. Вскоре хлопает дверь и я остаюсь один-одинёшенек. Лишь где-то в дальнем углу дома осторожно звенит посудой тётка-кухарка.

На пирсе, несмотря на раннее утро, кажется, не протолкнуться: фуражки, чепчики, дамские и мужские шляпы, бескозырки... Солдаты, офицеры, матросы, отдельно стоящая кучка местных аборигенов в национальных халатах - от всего этого цветового многообразия рябит в глазах. Ещё бы - не каждый день приходится провожать самого министра из столицы! Которого, кстати, ещё нет - мы с Павлом Ивановичем и его денщиком Василием оказываемся первыми. Местные пацаны, плотно оккупировавшие фонарные столбы, встречают наше трио восхищённым свистом:

- Сам йенерал Мищенко, гляди ты!!!..

- Да где?!.. Брешешь ты...

- Забьёмся?!..

- Да вон тот же, усатый!!! На рыжем!!!

- Дурень ты, Савка: не рыжий у него жеребец, а пегий! Это у белобрысого рыжий!

Белобрысый, к слову, это я.

- Не пегий и не рыжий вовсе... Гнедой у него!!! - включается в дискуссию очень толстый мальчик, невесть как очутившийся на столбе. И, кстати, оказывается прав: под Павлом Ивановичем жеребец именно гнедой масти. Я хоть и не эксперт в лошадях, но что-что, а после Маньчжурии хоть в этом начал соображать. Никогда не забуду свою первую кобылу Жанну... Подо мной, кстати, сейчас тоже гнедая. От чего моей заднице, прости господи, не легче - навыки верховой езды я, кажется, подрастерял!

Спиридовича я замечаю сразу, как только мы оказываемся у пирса - все глаза, бедняга, смозолил в поисках меня... При виде нас тот пристально сощуривается, уже ни на миг не выпуская меня из виду. Сощуриваюсь и я, разглядывая, что за сумку тот бережно держит в руках. Сомнений никаких - ту самую. С которой упорхнул за трубы 'Авроры' и все дела - с моим смартфоном. И, как только мы спешиваемся у набережной, тот немедленно оказывается рядом. Вид у него, надо сказать, несколько смущённый, но держится молодцом. Быстро, с видимым напрягом поздоровавшись с Павлом Ивановичем, тот поворачивается ко мне:

- Господин Смирнов?

- Я?..

- Прошу вас немедленно следовать за мной! Мы опаздываем!

- Но...

- Вы меня хорошо слышали?..

Тон его не оставляет никаких сомнений, что следовать надо здесь и сейчас, немедленно. Но... Я ещё не попрощался с Мищенко, мы только подъехали, к чему такая спешка? Сказали ведь требе вчера - Смирнов не под арестом, куда гнать? Министра ещё нет, музыканты вон расслабляются, прочищая трубы... Катер стоит у причала, никуда не торопится... Я в замешательстве останавливаюсь, не зная, что делать.

- Александр Иванович, действительно, к чему такая спешка? - вмешивается вплотную подошедший Мищенко. - Ну постоим мы с господином поруч... Смирновым, послушаем оркестр. Отчалит, как положено вместе с делегацией на катере...

- Ваше превосходительство, - перебивает Спиридович, - при всём уважении, но шлюпка с крейсера 'Жемчуг', что давно стоит под парами, отправляется сейчас. Господин Смирнов, идёмте! Нам туда! - и он, церемонно поклонившись, указывает вправо.