Немой пророк

Сэр Чарлз Гардинг - английский дипломат, посол Великобритании в России. И под рядовым, казалось бы, заголовком скрываются весьма неприятные факты. Факт первый: власти Великобритании выражают недовольство продвижением России на Восток, и в частности, предстоящими в Корее переговорами на так сказать, высшем международном уровне. Автор статьи приводит сами за себя говорящие заголовки из английских, в свою очередь, периодических изданий. Где поезд с делегацией Ламсдорфа, в котором я сейчас пребываю, как только не склоняют. 'Русскому медведю стало тесно в северной берлоге', 'Что могут противопоставить варварам несчастные корейцы?'. И, наконец, совсем уж неожиданное: 'Когда русские, наконец, по-настоящему ответят за Гулльский инцидент?'. Что называется, сюрприз-сюрприз, подняли, что называется, пожилую даму из склепа! Николай ещё в Питере, во время разговора со мной обмолвился о стремительно ухудшающихся отношениях с англичанкой, но настолько воинственная риторика... Хм...

Второй же факт заключается в пропорциональном ответе Российской Империи - в Россию из Англии отозван наш посол, граф Бенкендорф. Для консультаций и бла-бла. Я понимаю ещё, находился бы я в своём времени, но тут, в одна тысяча девятьсот пятом...

Дверь купе открывается без стука, на пороге стоит улыбающийся Спиридович с небольшим чемоданом в руке.

- Ну-с, господин Смирнов, вот мы и прибыли! Вы собраны? Тогда прошу за мной! Идёмте же!

Мне почему-то кажется, что покинув вагон я тут же увижу огромную, окутанную дымом высоченную крепость. С закопчёнными от пороха фортами, овеянными легендами кровопролитных сражений героической обороны Порт-Артура. Сломанные орудия, неубранные трупы людей и лошадей и гордый, развивающийся надо всем этим русский флаг. Действительность же, как всегда, оказывается куда более прозаичной: прямо напротив расположилось приземистое здание из красного кирпича. Ветхий забор по краям, несколько запряжённых колясок на перроне грязь после недавно прошедшего дождя. Торжественности добавляет, разве, вытянувшийся у соседнего вагона почётный караул, оркестр да несколько офицеров с золотыми погонами - но, сиё торжество совсем не для нас, это встречают Ламсдорфа. Первым спрыгнув с подножки, Спиридович увлекает меня за собой, торопя:

- Давайте же, господин Смирнов, что вы замерли? Ну же, сходите!

Однако, я вовсе не тороплюсь. Потому что среди встречающих, в паре десятков метрах слева, вижу до боли знакомую фигуру. Фигуру в парадном генеральском мундире, как раз идущую вдоль строя и придирчиво его осматривающего. И лёгкую хромоту этого человека я не спутал бы никогда и ни с чьей, потому хромает так только Мищенко! И, наплевав на обалдевшего Спиридовича, я во всю силу своих лёгких, ору прямо с подножки:

- Павел Иванович! Павел Иванович, я здесь!!! Павел Иванович!!!..

В мою сторону оборачивается несколько фуражек. Кажется, Мищенко тоже услыхал! Его фигура остановилась, он даже повернул голову! Ну же, заметь, узнай меня!!!

- Куда вы?!.. - Спиридович с перекошенным лицом хватает меня за ворот, пытаясь стащить вниз. И в это самое мгновение раздаются громогласные звуки оркестра. 'Боже, царя храни...' - разносятся по округе звуки тромбона, перемежаемые глухими ударами огромного барабана.

Тело не выдерживает намертво вцепившийся в него груз, весом под центнер. И я, не устояв на ногах, кубарем качусь с подножки вместе со Спиридовичем. Больно ударившись спиной о щебёнку.

- Вы за это ответите, слышите?!.. - мигом вскочив на ноги, буквально шипит мне жандарм. - Эй, помогите же, ну? - кричит он разинувшим рты конвоирам. - Подымите его!!! Всё же захотели в наручниках, господин Смирнов?!.. Сейчас я вам устрою...

Меня грубо хватают под мышки сильные руки выскочивших из вагона жандармов, и я мгновенно оказываюсь на ногах. Пытаюсь было оглянуться, но меня крепко держат, и не получается...

- Уводите, быстрей! - отряхивается Спиридович. - В коляску ко мне, вон ту, у забора!..

Внезапно что-то происходит. Глаз на затылке у меня нет, но по ослабшей хватке и вытянувшемуся лицу Спиридовича - что-то явно не входящее в его планы. Хоть бы повезло, ну же?!..

- Что здесь творится? - раздаётся позади спокойный голос. Знакомый до боли, заставивший меня возликовать внутри. - Господин Спиридович? Вы ли это? Здравствуйте! Руки, простите, не подаю - не держите зла! Постойте, а это ведь... Господин Смирнов?!..

- Я... - отвечаю я, не имея возможности обернуться. - Простите, Павел Иванович, вам руку бы и рад подать, да не могу!

Сделав движение плечами, я разворачиваюсь-таки лицом к генералу, но меня всё ещё не отпускают. Мищенко, как живой... И мундир парадный! Рядом с ним группа офицеров, удивлённо взирающая на происходящее, среди которых я узнаю Деникина.

На Спиридовича в этот момент по-настоящему жалко смотреть. Пожалуй, я бы ещё разок прокатился по Транссибу в подобных же обстоятельствах, чтобы повторно испытать такое же чувство внутреннего торжества над противником. Однако, тот всё же пытается сохранить лицо. Пусть оно и стало красным до невозможности.