Немного волшебства

– Ты это к чему? Увиливаешь? Как миленький перед Пасхой поедешь на кладбище.

– Конечно поеду.

– Живые должны заботиться о могилах умерших! – назидательно и твердо сказала Таня. – Память, не подкрепленная делами, заботой о клочке земли, в которой лежат умершие, – болтовня и фикция! Нашим родителям принадлежит – вдумайся! – маленький участок на планете. Если он бурьяном порастет…

– Не уговаривай, всё понял!

– Антон, я еще тебя спросить хочу!

– Валяй.

– Почему ты не женишься?

– На ком?

– Вообще, – развела руками Таня. – Разве мало женщин и девушек?

– Много, – согласился Антон. – Я бы даже сказал, выбор настолько широк, что теряет смысл.

– Вот и возьми добрую, работящую девушку, красивую, здоровую, чтобы родила тебе хорошеньких деток…

– Уговорила.

– Что, женишься?

– Да.

– Когда? – растерялась Таня.

– В среду.

– В эту среду? – поразилась она.

– И в эту, и следующую, и через месяц… – хихикал Антон.

– Оболтус! – замахнулась Таня на брата тряпкой.

– Тебе не угодить! – увернулся Антон от шлепка. Зазвонил телефон. Водитель Горлохватова сообщил лаконично: «Я около вашего парадного. Жду!»

– На работу вызывают? – спросила Таня. – Иди, я сама управлюсь, потом Иван подойдет, мусор вынесет.

– Сестренка, сколько вам все-таки нужно бабок?

– Миллиончик не помешает, – усмехнулась Таня, чье отчаяние уже перешло в свою противоположность, в беспечность – будь что будет.

– Понял. Значит, я поехал за миллиончиком.

О семействе ББГ, естественно, ходили слухи, клубились сплетни. Про его жену, вечно в черном, бывшую монашку, говорили, будто обслугу она подбирает едва ли не среди глухонемых. То есть поварам, домработницам, охранникам рот без крайней надобности раскрывать не позволяется. Платят много, но требуют автоматизма, как у роботов, и никаких личных отношений. Дочь свою (от первого вроде бы брака) Горлохватов держит взаперти, наверное, больная психически. С таким монстром, считали многие, поневоле с ума сойдешь и в ящик сыграешь.

Антон к сплетням не прислушивался. Но шофер, который его вез, точно подпадал под характеристику глухонемого по доброй воле. На вопрос Антона, куда они едут, буркнул что-то неразборчивое, вопрос – бронированный ли это БМВ? – вообще проигнорировал.

– Молчание – золото, – усмехнулся задетый Антон.

Они выехали за город, километров сорок двигались по Каширскому шоссе, потом свернули на боковую дорогу и скоро уткнулись в шлагбаум. Водитель опустил стекло со своей стороны, обменялся взглядами (без слов) с охранником (при автомате), и шлагбаум подняли.

День рождения принцессы

Дорога, по которой они ехали к дому, была не асфальтированной, а насыпной. Ехали по немалым деньгам, по красной гранитной крошке. С обеих сторон дороги высажены голубые ели. Машина сделала полукруг вокруг фонтана и остановилась, Антон вышел и тихо присвистнул:

– Барокко-ро-ко-ко!

Сначала ему показалось, что дворец каким-то чудесным образом перенесся под Москву из средневековой Франции. Присмотрелся – никаких древностей, новодел. Но каков размах!

Поднялся по ступеням к входу, громадным резным дверям из светлого дуба. Там стоит человек (мажордом?) – точный слепок с немногословного водителя. Распахнул дверь, промолвил:

– Следуйте за мной.

Антон невольно затормозил в вестибюле, покрутил головой по сторонам. Каким вкусом надо обладать, как стремительно вырваться из грязи в князи, чтобы выстроить себе эти декорации к костюмированному фильму? Они здесь не в кринолинах и фижмах, случайно, разгуливают? Простите, сэр, я сегодня не в фраке!

У мажордома (дворецкого?) пиликнул телефон, он поднес трубку к уху:

– Понял, сейчас буду. – Повернулся к Антону: – Вам вверх по лестнице, направо, первый коридор, до конца, вас ждут в библиотеке.

Антону хотелось отвесить шутливый поклон, но он вовремя вспомнил, что с дворецкими не раскланиваются.

Устланная ковром, с желтыми (уж не золото ли?) металлическими перетяжками под ступеньками, лестница имела в ширину метров десять. На площадке (с античными статуями) она раздваивалась и двумя рукавами поднималась дальше вверх. Антон, как было предложено, пошел по правой стороне, оказался в анфиладе комнат. Гостиные, что ли? Одна, вторая, третья…

Было сказано про коридор и библиотеку (там наверняка муляжи старинных книг и рыцарские доспехи). Заблудился. Ни души, спросить некого. Вот, похоже, коридор. Тот ли?

В следующую минуту Антон споткнулся на ровном месте, чуть не растянулся, оторопело уставился на…

Да! Это была жаба, лягушка, зеленая, пухлая и невероятно большая. Сидела посреди коридора, слабо освещенного канделябрами на стенках, смотрела на него. Потом подпрыгнула, квакнула человеческим голосом и приземлилась на полметра ближе к Антону. Ему понадобились секунды, чтобы понять: перед ним субъект в маскарадном костюме, не галлюцинация и не бредовое видение. Но в следующие секунды на него обрушилось новое испытание.

Лягушка откинула маску, и за ней оказалось симпатичное девичье лицо.

– Извините! Я вас испугала?

– Дэ-э-э, мэ-э-э… – блеял Антон.