Антон поехал к сестре Татьяне занять денег. А там проблемы – почище его собственных.
По убеждению Антона, муж сестры Иван – отчаянный прохиндей. «Авантюристически настроенный», – более мягко характеризовала его мама Антона и Татьяны. В начале девяностых годов, в тяжелые голодные времена, Ваня как сыр в масле катался. Что-то покупал, что-то продавал, причем несуразное: соленые огурцы и бензин, цветной металл и женские колготки, гуманитарную помощь из Европы и китайские термосы. Он обналичивал, спекулировал валютой, давал кредиты, брал кредиты – словом, носился как угорелый. Татьяна сидела с детьми и была страшно горда тем, как муж ее обеспечивает.
К счастью, Татьяне хватило ума, когда Ваня, набравший высоту, стал со свистом с горы лететь (на рынок вышли акулы и мелкую рыбешку съели), часть денег припрятать, а потом открыть свое дело. По образованию Татьяна фармацевт, и бизнес ее – маленький цех по выпуску пищевой добавки, представляющей собой средство от утренней головной боли, проще говоря, опохмелочное снадобье, химический заменитель рассола. Основное содержимое средства витамины В и С, аспирин и еще какой-то болеутоляющий препарат. Средство действительно помогало, было удобным в применении – высыпать порошок в стакан воды, размешать и медленно выпить, – стоило копейки и пользовалось спросом.
Ваня поначалу относился к бизнесу жены с большим скепсисом, но его собственные дела вскорости пришли в полный упадок. Слава богу, хоть жив остался и не угодил за решетку. Ване ничего не оставалось, как пойти в помощники жене. Назывался он громко – исполнительный директор, но реальной власти не имел. Помня ошибки молодости, Татьяна завиральные идеи мужа, как правило, давила на корню.
Сестра выглядела ужасно. Если бы Антон не отметил наличие живых и здоровых племянников, вполне упитанного Ивана, то решил бы, что Татьяна враз потеряла всю семью. Лицо у сестры опухло от слез. Они уже не лились, но Таня нервно вздрагивала, была вялой, апатичной, отупевшей.
– Успокоительными накачалась, – пояснил Иван.
Он тоже имел бледный вид, источал сильный запах спиртного, но был не пьян – не брало. Ваня рассказал Антону, что стряслось. Серия ударов-нокаутов. Во-первых, налоговая проверка. Вроде с проверяющими договорились, а потом им как шлея под хвост, выставили счета и штрафы, на мировую ни в какую идти не хотят. Во-вторых, комитет Минздрава по лекарствам много лет назад зарегистрировал пищевую добавку, а теперь говорят, что это, мол, никакая не пищевая добавка (раз содержит фармацевтические препараты), а лекарственное средство, которое вы не имели права выпускать, за что суд и астрономические штрафы. В-третьих, кредиторы. Татьяна долго не решалась, но все-таки взяла кредит под расширение производства. Сняли помещение, сделали ремонт, купили оборудование и материалы. А производство остановили санитарная и противопожарная инспекции – это в-четвертых. И в-пятых, нагрянули, насчитали сотню нарушений, вроде мешков с порошками витаминов на полу. А куда их еще ставить?
– Вот такая картина, – подвел итог Ваня.
– Дела… – покачал головой Антон. – Погодите! Давайте разбираться. Налоговая проверка. Вы что, налогов не платили?
– Платили, – тихо отозвалась Татьяна.
– Значит, правда на вашей стороне?
– Ты как с луны свалился! – возмутился Иван. – Кто же всё платит? Тогда без штанов останешься. Это только декларируется поддержка малого бизнеса, а на практике…
– Погоди! – перебил Антон. – Все остальные претензии тоже законны и справедливы?
– Юридически да, – уныло подтвердила Таня.
– Хорошо, то есть очень плохо! Следующий вопрос: какие ближайшие и неотложные платы вам предстоят?
– Сто тысяч через три дня, – ответила сестра.
– Рублей?
– Каких рублей! – воскликнул Иван. – Зеленых, долларов! Но я что думаю? Продаем нашу машину, беру кредит под залог квартиры… а, нет! мы ведь уже ее заложили под первый кредит. Продаем хату! Вот! Сами переезжаем к Антону. Пустишь, надеюсь? И еще… не мог бы ты нам… ну, хотя бы машину продать? У тебя же тачка дорогая?
Антон был вынужден их разочаровать. Испытывал неловкость, словно сам разбил машину и испоганил квартиру. О том, что и на него заведено абсурдное, идиотское уголовное дело о наезде на пенсионера, говорить не стал, чтобы не добавлять печали.
– Сто тысяч, – пробормотал он. – Допустим, мы их найдем, хотя не представляю где, это решит проблему?
– Не решит, – покачала головой Таня. – Сто тысяч, потом сто пятьдесят, потом… мы оказались должны столько, сколько никогда не имели, не зарабатывали, в глаза не видели.
– Всё ваш бизнес! – не удержался от упрека Антон. – Бизнесмены! Что бы вам не работать за зарплату? Хлеб наемного труженика скудным показался?
Таня и Иван молча посмотрели на него. И заплаканные глаза Татьянины, и пьяно-трезвые Ивана словно говорили: ты не поймешь!
«Танька на маму стала похожа, – подумал Антон. – Как давно сестра не видела нашу маму! А я – несколько дней назад. Танька бы никогда не выгнала родителей, живых или мертвых, а я…»