Немного волшебства

Главврача станции «Скорой помощи» Семен отлично знал, как знали в городе друг друга все медицинские руководители. Мария Ивановна лет тридцать назад начинала как хирург. Сейчас, наверное, не помнит, с какой стороны за скальпель браться. Хирургом она была никудышным, но администратором (по этой линии и делала карьеру) оказалась великолепным. В профессиональной среде у нее было прозвище Мамка, которое ее нисколько не оскорбляло и которым она даже гордилась.

Семен позвонил по сотовому телефону Мамке, потому что без предупреждения свалиться на голову было бы странно и подозрительно. Сказал, что проезжает мимо, есть разговор. Спросил, удобно ли встретиться в этот час. Мамка для солидности пошелестела бумагами и согласилась: приезжай. Семен прекрасно знал, что она приняла боевую стойку.

Мамка, в свою очередь, понимала, что такой сноб и хлыщ, как Шереметев, просто так, чайку попить, не заворачивает. И за пятнадцать минут до встречи телефонный звонок – аргумент за то, что ему сильно припекло. Обычно Сёмушка ходы прокладывает загодя, такую колею выкопает – никуда из нее не денешься, остается принимать его условия. Да и не в его правилах в чужих стенах беседы вести. К себе приглашает, чтобы народ оценил: его кабинет не хуже, чем у преуспевающего западного доктора.

Иррационально, нутром, Семен чувствовал, что феномен Кутузова нужно держать в секрете. Да и по логике: пройдет слух о чуде – народ бросится целителей искать, про его клинику забудет.

Они, как родные, расцеловались с Мамкой. Из ритуального – чай или кофе? – Семен выбрал кофе. Второй раз за утро его потчевали отвратительным пойлом. Семен нахваливал ватрушки, которые Мамка, по ее словам, сама испекла, прихлебывал напиток и думал: за такой кофе надо расстреливать.

Также ритуально они посплетничали, перемыли косточки заведующему медуправлением областной администрации, который лопатой гребет откаты с зарубежных фармакологических компаний, швыряет бюджетные деньги, а в больницах аспирина не хватает.

В положенный этикетом момент Семен перешел к делу. Заговорил о том, что хочет при своей клинике открыть отделение неотложной помощи, сейчас его пациенты не могут среди ночи позвонить и получить экстренную врачебную помощь от фирмы. Но это большие расходы, на современный реаниамобиль не потянуть.

– Большая удача, что вам удалось машину получить.

– Так у мэра теща сердечница. Любовь к теще (у Мамки было две дочери) – залог благополучия.

Семен рассмеялся, словно услышал нечто крайне остроумное. И заговорил о возможном совместном проекте – «скорая» Мамки будет приезжать к его пациентам, вызовы оплачиваются по особой ставке.

Люди старой формации, к которым относилась Мамка, плохо ориентировались в больших числах. Их не объедешь на кривой козе, на стаде кривых коз, бесполезно мериться – чей козырь старший, но стоит помахать перед ними пачками денег – теряются. На глазах тупеют и начинают мысленно вычислять: сколько лично я с этого буду иметь? Семен не поскупился на цифры, потому что никаких планов с неотложной помощью не имел. Врачи его клиники обязаны мчаться к своему пациенту в любое время суток, вытаскивать занозу или ставить клизму.

Он добился желаемого – Мамка поплыла, размечталась, на сухих дряблых щеках румянец выступил. И даже (во закалка!) хриплым голосом стала торговаться, повышать цену. Семен заявил, что суммы можно обсудить, переговоры продолжим, готовьте свои условия.

Поднявшись, почти прощаясь, как бы между прочим случайно вспомнив, спросил:

– Да, кстати. Кто приезжал по вызову на Пионерскую, двадцать три, квартира шесть месяца три назад?

– Зачем тебе?

Мамка насторожилась, но не сильно. В голове у нее сейчас арифмометр крутил колесики.

– Просто ради интереса. Никаких рекламаций, напротив. Там мои приятели живут. Говорят, прекрасный доктор приезжал.

– Дай посмотреть, – Мамка от журнального столика, за которым они беседовали, вернулась к письменному столу. – У нас всё компьютеризировано.

Защелкала по клавиатуре. Семен знал, что в компьютерах она ни бельмеса, машина стоит у нее на столе для солидности, но благодарным зрителем смотрел на представление.

– Опять завис, чертяка!

– У меня тоже часто зависает, – с готовностью отозвался Семен.

– Катя! – во весь голос позвала секретаря Мамка. – Принеси журнал вызовов за прошлые месяцы!

Семен мог сколько угодно внутренне иронизировать по поводу компьютерной грамотности Мамки, но с какой скоростью она перелистывала гроссбух, вела пальцем по странице!

– Вот, нашла. Вася Кладов выезжал.

Мамка и Семен обменялись понимающими взглядами, пожали плечами, покивали сочувственно.

– Хочешь к себе переманить? – спросила Мамка.

– Есть такая идея.

– Забирай. Он меня уже достал. И главное! Сестрички ему подносят! Запретила под угрозой увольнения. Да разве девок удержишь? Они на него только не молятся.

– Где Василий нынче живет?

– Как со второй женой разошелся-разменялся, так и оказался на Нахаловке. Неужели к нему поедешь?

– Скажете! – усмехнулся Шереметев, мол, не того полета он птица, чтобы лично к заштатным фельдшерам наведываться. – Ради интереса спросил.