Читаем Немецкий язык с Э. Кестнером. Трое в снегу полностью

23.    Frau Hagedorn ließ sich langsam in einem ihrer abvermieteten roten Plüschsessel nieder. »Das siebente! Da war erstens vor drei Jahren die große Mittelmeerreise. Die bekam er für zwei Zeilen, die sich reimten. Na, und dann die zwei Wochen im Palace Hotel von Château Neuf. Das war kurz bevor Sie zu uns zogen. Dann die Norddeutsche Seebäderreise. Beim Preisausschreiben der Verkehrsvereine. Dann die Gratiskur in Pystian. Dabei war der Junge gar nicht krank. Aber so etwas kann ja nie schaden. Dann der Flug nach Stockholm. Hin und zurück. Und drei Tage Aufenthalt an den Schären. Im letzten Frühjahr vierzehn Tage Riviera. Wo er Ihnen die Karte aus Monte Carlo schickte. Und jetzt die Reise nach Bruckbeuren. Die Alpen im Winter, das ist sicher großartig. Ich freue mich so. Seinetwegen. Für tagsüber hat er ja den Sportanzug. Er muss wieder einmal auf andere Gedanken kommen. Könnten Sie ihm vielleicht Ihren dicken Pullover leihen? Sein Mantel ist ein bisschen dünn fürs Hochgebirge.«

Franke nickte. Die alte Frau legte ihre abgearbeiteten Hände, an denen sie die sieben Erfolge ihres Sohnes hergezählt hatte, in den Schoß und lächelte. »Den Brief mit den Freifahrscheinen brachte der Postbote heute früh.«

24.    »Es ist eine bodenlose Schweinerei (это неимоверное свинство; dieSchweinerei; bodenlos— бездонный)!« knurrte Herr Franke (проворчал господин Франке). »Ein so talentierter Mensch findet keine Anstellung (такой талантливый человек не может найти работу)! Man sollte doch tatsächlich (действительно надо бы..)...«

»Vorsicht, Vorsicht (осторожней)!« warnte Frau Hagedorn (предупредила фрау Хагедорн). »Er ist heute zeitig fort (он сегодня рано ушел). Ob er's schon weiß (знает ли он уже об этом)? Er wollte sich wieder einmal irgendwo vorstellen (он снова хотел где-то пройти собеседование /по поводу работы/: «представиться»).«

»Warum ist er denn nicht Lehrer geworden (почему же он не стал учителем)?« fragte Franke. »Dann wäre er jetzt an irgendeinem Gymnasium, würde Diktathefte korrigieren und hätte sein festes Einkommen (был бы сейчас в какой-нибудь гимназии, проверял диктанты, получал бы твердое жалованье; das Gymnásium; das Einkommen).«

»Reklame war schon immer seine Leidenschaft (реклама всегда была его страстью; die Rekláme; die Leidenschaft)«, sagte sie. »Seine Doktorarbeit handelte auch davon (его диссертация была посвящена тоже этому /рекламе/; die Doktorarbeit). Von den psychologischen Gesetzen der Werbewirkung (о психологических законах воздействия рекламы; das Gesetz; die Wirkung — воздействие; wirken — /воз/действовать; werben — вербовать; заниматьсярекламой). Nach dem Studium hatte er mehrere Stellungen (после учебы он работал во многих местах; die Stellung — должность, место). Zuletzt mit achthundert Mark im Monat (на последнем — /получал/ восемьсот марок в месяц). Weil er so tüchtig war (потому что он был таким умелым/старательным = хорошо делал свое дело). Aber die Firma ging bankrott (но фирма обанкротилась).« Frau Hagedorn stand auf (фрау Хагедорн поднялась). »Nun will ich aber endlich die Hemden einweichen (а сейчас надо, наконец, замочить рубашки; weich — мягкий).«

Перейти на страницу:

Все книги серии Метод чтения Ильи Франка [Немецкий язык]

Похожие книги

Агония и возрождение романтизма
Агония и возрождение романтизма

Романтизм в русской литературе, вопреки тезисам школьной программы, – явление, которое вовсе не исчерпывается художественными опытами начала XIX века. Михаил Вайскопф – израильский славист и автор исследования «Влюбленный демиург», послужившего итоговым стимулом для этой книги, – видит в романтике непреходящую основу русской культуры, ее гибельный и вместе с тем живительный метафизический опыт. Его новая книга охватывает столетний период с конца романтического золотого века в 1840-х до 1940-х годов, когда катастрофы XX века оборвали жизни и литературные судьбы последних русских романтиков в широком диапазоне от Булгакова до Мандельштама. Первая часть работы сфокусирована на анализе литературной ситуации первой половины XIX столетия, вторая посвящена творчеству Афанасия Фета, третья изучает различные модификации романтизма в предсоветские и советские годы, а четвертая предлагает по-новому посмотреть на довоенное творчество Владимира Набокова. Приложением к книге служит «Пропащая грамота» – семь небольших рассказов и стилизаций, написанных автором.

Михаил Яковлевич Вайскопф

Языкознание, иностранные языки