Некромант-самоучка, или форменное безобразие

— Если вы забудете эту нелепость, так и быть, я согласна на «ты». — Собственно с «ты» сразу же и обратилась: — Но… в следующий раз о таких эксцессах предупреждай.

— Договорились! — улыбнулся многоликий и повел меня в глубь тоннеля, который неожиданно черной кляксой возник впереди. Мы прошли от силы метров двадцать, как вдруг оказались в той же аудитории с партами и столами, зависшими над пропастью. Неприятный холодок проскользнул меж лопаток.

— Занимай любой.

— А… как мы здесь оказались? Мы же, судя по карте, были в нескольких километрах от ближайшего корпуса академии.

— Переместились, — улыбнулся он. — Капища — это пункты перемещения, были разработаны специально для игр Смерти, чтобы перенаправлять неудачливых игроков в лекарские.

— Зачем? — удивилась тихо. — Они же мертвы.

— Хм. — Метаморф весело сощурился, — Намина, а что ты знаешь об играх?

— Лишь то, что в моей комнате лежат три тома о них неприкаянными. — Я смущенно потупилась.

— Ознакомься в ближайшее же время, — посоветовал капитан команды запасных королевских смертников и, хлопнув в ладоши, громко крикнул: «Сбор!» Из семи парней явились шестеро, коих Его Высочество назвал весьма специфичными прозвищами: — Барон, Канцлер, Герцог, Консул, Граф и Хан, а Кардинал где?

— Не отзывается, — ответил низкорослый и плотный Хан и, скинув капюшон с головы, посмотрел на меня желтыми глазами с тонким горизонтальным зрачком. Это был скиф! И смотрел он осуждающе. — Последним, что Тугго произнес, было: «Убью треклятую Нами…»

Ой, кажется, я догадываюсь, где он застрял и почему.

— Не переживай сероглазая, он только обещает, — прикоснувшись к моему плечу, произнес капитан команды. — Уж сколько он от Олли Крэббас натерпелся, а до сих пор ничем ей не отплатил.

Мне стало совсем дурно.

— То есть как… натерпелся?

— Сполна. Поменяйся они ролями, — улыбнулся Его Высочество, — Бруг был бы обязан жениться.

Вот на этом сообщении в строю смертников появилась седьмая фигура, облаченная в плащ. Хотя как сказать — облаченная… Плащ свисал с одного плеча оборотня, в то время как китель свисал с другого, распахнутая рубашка являла на свет исполосованный живот, а сам Тугго, ругаясь на родном языке, тянул на место спущенные до колен штаны. И правильно делал, ведь под ними было весьма поврежденное нижнее белье.

— Я прибью ее! — рычал он. — Прибью и не пожалею…

— Конечно, нет, — дружно отозвались смертники и рассмеялись, видимо, им подобное наблюдать было не впервой.

— Тебя повесят, едва ты прикоснешься к Олли, — хмыкнул высокий Граф из-под капюшона, — а за гранью сожалений нет.

— Да кто говорит о Крэббас! — вспылил красноглазый, затягивая пояс. — Я побью… нет, я прикончу Сумерьку и от Герберта откуплюсь… Уж ему-то такой невесты не надо.

— Она опекается родом, поэтому не стоит… — тактично попытался свернуть тему Герцог, но не преуспел.

— Да ладно! — отмахнулся оборотень, — Даррей и Макфарр Дао-дво столь горькой участи избегут. И все мы знаем, кто крайним у этой семейки останется…

Высочество предупреждающе кашлянул, а Бруг одернул китель, застегнул его на уцелевшие пуговицы, то бишь через одну, и только после этого поднял глаза. Я надеялась, он устыдится собственных слов и заберет их обратно, а он, зараза, обрадовался при виде меня. Оскалился.

— О! Какое счастье… ты уже здесь… Даже бегать не придется, — заявляет мой мстительный подопытный и делает навстречу несколько шагов. А затем как рыкнет на Его Высочество: — Равэсс, отойди.

Он не ушел, спросил иронично:

— А доказательства есть?

И на суд капитана команды был предъявлен мой лемур, несчастный, с подбитым глазом и потрепанной шерсткой. Мой маленький, бедненький, я всего лишь отправила его за Кудряшкой и попросила привести девушку на место встречи с Брутом, а этот изверг красноглазый…

— Еще вопросы? — полюбопытствовал оборотень сердито.

— Да! — Я вырвала из его рук несчастного питомца и зло спросила: — Что ж ты такой сильный от нее не убежал? Обернулся бы себе драконом и дал деру…

— Как?! С этим? — возмутился он и обеими руками на свои штаны указал, спереди, где остались плавники и гребень. Я его без слов поняла, а вот смертники…

Все как один стянули с голов капюшоны и вопросили:

— Что значит «с этим»?

— А можно без этого?

Кардинал побагровел и кулаки сжал до хруста.

— Отстегивается, что ли?

А теперь заскрипели крепко сжатые зубы Тугго.

— Не отстегивается, а прячется, — просветила их я, выступив в защиту, и зря. Ибо дала новый повод для подколок.

— Что?! — возмутилась вся команда, а Хан так вообще руками стремительно прикрыл самое ценное. — Прячется?

Я не знала, что ответить, Высочество молчал, а Брут темнел в лице и, кажется, крошил свои зубы.

— Да у меня был боевой оборот за пределами академии! — вспылил оборотень. — Я в нем застрял!

Ял-ял-ял-ял-ял! Отозвалось эхо, и аудитория погрузилась в тишину на целых десять секунд, а затем завистливый выдох раскатом прошелся под потолком.

— Что, прям этим и застрял? — хмыкнул Герцог, высокий и бледный, с явной примесью вампирской крови.

В это мгновение оборотня мне стало искренне жаль, и я решительно заявила команде: