Некромант на мою голову

– Ничего не кажется. – В гостиную ворвалась герцогиня. – А за что тебя жалеть? Весь в шоколаде. Родился на шелке и бархате. Живешь в свое удовольствие, и совесть не мучает. А на Криса вечно все беды мира валятся. – Она обняла Морра, который сразу поднялся ей навстречу, привычным жестом потрепала по щеке, разве что не ущипнула, как малыша. – Как ты, дорогой?

– Все в порядке, в полном, – заверил ее Кристиан, косясь почему-то в мою сторону.

Но тут и герцогиня меня заметила, всплеснула руками:

– Лея Валерия! А я вас не признала сразу. Думала, очередная пассия Анлейна. Да и как узнать? Бледненькая такая, исхудавшая. – Она сочувственно покачала головой, затем тоже стиснула меня в объятиях. – Но главное, что живая… И это счастье!

– Мои лекари следят за здоровьем леи Валерии, – важно вставил император. – Скажу, чтобы завтра проведали вас, лея, оценили состояние здоровья…

– Спасибо. – Я вежливо улыбнулась.

– Что твои лекари следят за ней – это хорошо. – Герцогиня тоже присела на софу и взяла фарфоровую чашку, наполненную чаем. – Но было бы лучше, если бы ты следил за своими любовницами шелудивыми. Руки бы поотрубала этой Роззи! А ведь она никогда мне не нравилась! С первой минуты, когда еще в невестах Кристиана ходила, а потом уж, как проявила себя во всей красе… – Лея Хирот махнула рукой. Затем заботливо подвинула ко мне вазу с фруктами: – А вы ешьте, милая, ешьте, набирайтесь сил. Вам сейчас нужно побыстрее восстановить здоровье.

– Кстати, о Розалинде, – заговорил Кристиан. – Ты не из-за нее, случайно, позвал меня, Анлейн?

– Из-за нее. – Император нахмурился. – Хотел посоветоваться, что с ней делать? Она призналась во всем, вина доказана. Преступление серьезное…

– И что ты хочешь услышать от меня? – Кристиан напрягся. – Какой совет? У нас есть суд, пусть он и выносит приговор.

– Но в виде исключения мы можем повлиять на этот приговор, – ответил Его Величество. – Есть еще мое императорское слово. Можно ужесточить приговор или ослабить его. Просто женщин у нас не казнят, а отправляют на каторгу, ты же знаешь, но в виде исключения… Или же, наоборот… – Император при этом украдкой глянул на меня.

– Ты думаешь, я буду жалеть убийцу? – жестко уточнил Кристиан. – Попрошу смягчить ей наказание, потому что когда-то имел глупость сделать своей невестой? Разве что ты сам захочешь это сделать для бывшей любовницы…

– Я, может, и ветреный, как многие про меня говорят, – тон императора стал таким же жестким, – но справедливый, ты не можешь этого не знать. И истинное зло покрывать не буду.

– А почему вы не интересуетесь у леи Валерии? – вставила герцогиня. – Вот уж кто имеет право решать судьбу своего убийцы. Я бы, например, выбрала пожестче. Милосердие здесь неуместно.

– Лея? – Император тоже посмотрел на меня, ожидая ответа.

А я в первую секунду растерялась: никогда не думала, что окажусь в такой щекотливой ситуации.

– Я не судья, – ответила. – Но правило: смерть за смерть – не для меня. К тому же я жива… И как бы я ни относилась к этой женщине, считаю, что пусть приговор ей вынесет суд.

– Ладно, да будет так. – Его Величество развел руками.

– Где она сейчас? – спросил Кристиан. – Случайно, не во дворце?

– Нет, отправил в тюрьму. – Император удивился. – Хочешь ее видеть?

– Не испытываю желания, – ответил Морр. – Всего лишь беспокоюсь о безопасности Леры.

А вот на это уже загадочно усмехнулась лея Хирот и поинтересовалась:

– А как поживают ваши «узы любви»?

Я вздрогнула от неожиданности и взволнованно глянула на Кристиана, затем на императора. Зачем герцогиня упоминает об этом при нем? Как теперь выкручиваться? Но тут Его Величество изрек, сам отвечая тете:

– Цветет и пахнет их любовь, разве не видишь? Все у них прекрасно.

Так, кажется, он понял все это по-своему, и хорошо.

– Не думаю, что сейчас стоит обсуждать эту тему, – сказал Кристиан, выразительно глянув на герцогиню. – Если только позже, наедине…

Но та будто и не слышала его, как и не замечала нашего смятения.

– Ну почему же? Стоит…

– По-моему, нас с Кристианом больше ничего не связывает, – призналась я, стараясь говорить обтекаемо, чтобы император не догадался. – Поэтому…

– А это мы сейчас и проверим. – Герцогиня проворно вскочила на ноги и, запустив руку в декольте, ловко извлекла оттуда знакомый флакончик.

И не успели мы с Кристианом и глазом моргнуть, как над нами рассыпалась блестящая пыльца. А следом проявились и «узы».

– Богини пресвятые! – присвистнул император, распахнув глаза. – Это что такое?

– Никуда ничего не пропало, – довольно констатировала лея Хирот.

– Но мы перестали их чувствовать, – сказала я. – В тот момент, когда я ушла в свой мир.

– В принципе, не исключено, что при переходе из мира в мир их воздействие затормаживается, – ответила герцогиня, задумавшись.

– Но когда мы вернулись в Альвар, их тоже не чувствовали.

– А это уже произошло то, о чем я тебя предупреждала. – Лея Хирот усмехнулась. – Вы приняли эту связь…

– Но вы говорили, что тогда «узы» вовсе исчезнут, – вспомнила я.