Некрочип

– Трудно сказать. Если основываться на его собственных показаниях, то, кроме него, никто не мог совершить это преступление. С другой стороны, он категорически отрицает какую-либо причастность к убийству. Поэтому... трудно сказать.

– Понимаю. – Рука Джоанны скользила вверх и вниз по его спине. – Тогда почему же ты здесь, инспектор? Почему не торопишься взять след? И что сказал бы твой новый шеф, если бы увидел, чем ты сейчас занимаешься?

– В моем кабинете сейчас ремонт. Он сам прислал туда маляров. И мне там, естественно, делать пока нечего.

– Что? Почему именно теперь, когда следствие в самом разгаре?

– Говоря по правде, он мог заглянуть в рабочее расписание, по которому я сегодня должен явиться после обеда.

– Ага. Значит, вот как ты поступаешь, когда тебе нужно убить пару часов. Мне б надо было с самого начала понять, что ты ни за что не сбежишь со службы ради лишней встречи со мной.

– Похоже, ты всерьез упрекаешь меня за это, – сказал невесело Слайдер. – И все же, затеять ремонт в такое время!..

– Он хочет объять необъятное. В то время, как я... – Слайдер, к своему удивлению, вдруг почувствовал первые, и еще слабые, признаки возвращающегося возбуждения. – В то время, как я хочу твоих объятий.

– И это уже заметно. Не знаю только, как тебе это удается, – сказала она с восхищением. – Полифилла, – сказал он.

По окончании очередной упоительной интерлюдии, он сел на кровати и вздохнул с грустью.

– Вот что мне действительно не нравится, так это перекусывать наспех. Но пора возвращаться.

– Так это все, за чем ты приходил? – строго спросила она, кое-как приводя в порядок свои спутанные волосы. В эту минуту она больше всего походила на бронзовую хризантему, обдуваемую порывистым ветром.

– Ну нет, конечно, не только. Хотел еще сообщить тебе кое-что. Дело в том, что возникла проблема с концертом.

– Можешь не говорить, – вздохнула она. – У тебя опять работа.

Слайдер предпочел выложить все начистоту. И пока говорил, видел с замиранием сердца, как с лица Джоанны сходило живое выражение.

– Нет, – сказала она.

– Что «нет»? – спросил он, раздражаясь.

– Мне этого не нужно. Ты не придешь на мой концерт с твоей женой. Это нечестно, понимаешь?

Он не думал сердиться на нее. Уж слишком долго ей приходилось быть терпеливой и снисходительной. И она, безусловно, имела право однажды проявить твердость, но Слайдеру казалось, что она выбрала для этого не совсем подходящий момент.

– Скажи ей правду, – потребовала она. – Скажи все, как есть.

– Не могу. По крайней мере, сейчас. Это самый неподходящий случай. Если б ты знала, в каком восторженном состоянии она находится, ты бы поняла, почему мне так не хочется ее огорчать.

От этих слов Джоанна буквально вспыхнула.

– А меня огорчать?! Что-то не похоже, чтобы тебя это так же заботило.

– Нет, мне это тоже очень неприятно, – попытался оправдаться он, испытывая двойное неудобство от сознания того, что тысячи мужчин прошли перед ним по этой же дорожке. – Но пойми, ты про нее знаешь, а она про тебя нет.

– Прекрасно понимаю. И что из этого?

– Неужели ты думаешь, что я нарочно хотел сделать тебе больно? – не уступал Слайдер.

– Не знаю, – особенно твердо произнесла она. – Я вообще не знаю, что тебе в конце концов нужно.

Она вскочила, надевая одновременно халат, и повернулась к нему спиной. Слайдер лихорадочно ощупывал дно грязной лужи в поисках нужного слова, но все, что ему удавалось найти, было либо песком, либо галькой.

– Мне нужно то же, что и тебе. Но ты должна позволить мне поступать по своему усмотрению. – Она не ответила. – Ты же первая меня осудишь, если я безжалостно отнесусь к Айрин, не так ли? – Она только пожала плечами. – Я сам со всем разберусь, обещаю тебе, сразу же, как только будет возможно.

– Ты это уже говорил.

– И собирался сделать. Вчера вечером я как раз хотел серьезно поговорить с Айрин, но она опередила меня с этим своим концертом. А потом я уже не нашел в себе сил, чтобы вернуть ее с облаков на землю. Если б ты видела ее горевшее от восторга лицо. О, Джо, теперь мы будем с тобой вместе до конца наших дней! Сделай же ей эту последнюю маленькую услугу.

– Все это, может быть, и трогательно, но ничего не дает, – ворчливым тоном проговорила Джоанна.

– Нам не дает, но ей...

Она резко повернулась.

– Хорошо. Ты обладаешь способностью видеть вещи с обеих сторон. Предлагаю тебе поэтому компромисс. Учти, других предложений у меня нет. Так что не торгуйся и прими его таким, какое оно есть.

– Компромисс? – сказал он, моля Бога, чтобы в его голосе не послышалось облегчение.

– Скажешь ей, что у тебя много работ, но ты-де постараешься вырваться и прийти на концерт, хотя бы и с некоторым опозданием. Сам же спокойно проведешь этот вечер со мной в помещении за сценой. В концерте я не участвую, так что мы все время будем вместе. А она получит свой концерт. Она же сказала, что скорее пойдет одна, чем откажется от такого удовольствия.

– Значит, я совсем не должен буду появляться на публике? А как же тогда прием?