Некоторые вопросы теории катастроф

Безупречное – потому что, строго говоря, это не убийство, а цепочка специально подстроенных обстоятельств, неизбежно приводящая к смерти. Задуманное исполняется не одним лицом, а «по сговору от пяти до тринадцати единомышленников». Каждый из них в определенный день совершает заранее оговоренное действие по поручению главного «дирижера» (стр. 21). Каждое из этих действий само по себе вполне законно и даже обыденно, однако в совокупности они приводят к «такому положению вещей, при котором намеченной жертве не остается ничего иного, кроме как умереть» (стр. 22). «Каждый участник действует в одиночку, не зная других в лицо и даже не зная целей всей операции, – пишет Хелиг на стр. 21. – Такое неведение необходимо для успеха всего замысла, поскольку подтверждает невиновность каждого. Весь план от начала до конца известен только «дирижеру».

Для осуществления всего плана требуется тщательно изучить частную и профессиональную жизнь выбранной жертвы – только тогда можно подобрать «идеальный яд» (стр. 23–25). Это может быть какая-нибудь вещь, физический недостаток или давняя привычка – например, любимая коллекция оружия, крутые ступеньки у входа в особняк в Белгравии (оказавшиеся «исключительно скользкими в то морозное февральское утро»), тайное пристрастие к опиуму, лисья охота на резвом скакуне, общение с зараженными уличными проститутками под мостом через Темзу или – что удобней всего – ежедневная доза лекарства, прописанного семейным доктором. Суть идеи в том, что использованное оружие принадлежит самой жертве и, таким образом, смерть неизбежно сочтут случайной, «даже если расследование будет производить самый искусный и хитроумный сыщик» (стр. 26).

Этот способ и применила Ханна – вместе с другими, конечно. Скорее всего, на той вечеринке среди гостей присутствовали ее помощники – в масках, весьма кстати. Например, Элвис в костюме «Привет с Гавайев!» очень подозрительно на всех косился, или тот астронавт, который разговаривал по-гречески с китаянкой в костюме гориллы. («Организация набирала новых членов и за пределами Америки», – сообщает Якобус на сайте www.deechtewaarheid.nl.)

«Автор преступного замысла, – в дальнейшем будем его называть „Номер Первый“ – заранее готовит яды», – пишет Хелиг на стр. 31.

Ханна и была Номером Первым. Она втерлась в доверие к Смоку и определила набор ядов: таблетки от давления – «Минипресс», любимый сорт выпивки – «Джеймсон», «Бушмилс», «Талламор Дью» («Виски он уважал, врать не стану», – говорила Ада). По данным сайта www.drug_data.com, это лекарство не сочетается с алкоголем и при их совместном приеме возможны такие симптомы, как головокружение, дизориентация, кратковременное отключение сознания и даже длительный обморок. Ханна заранее купила таблетки, а может, они у нее уже были. Возможно, те девятнадцать пузырьков в шкафчике в спальне были не для нее самой, а про запас, для будущих жертв. Она растерла в порошок энное количество лекарства (в точности соответствующее дневной дозе, чтобы при вскрытии не возникло никаких сомнений, – коронер просто предположит, что покойный по ошибке второй раз принял таблетки). Порошок всыпала в стакан виски и подала его Смоку, как только тот приехал.

На стр. 42 Хелиг пишет: «Номер Первый берет на себя задачу привести жертву в благодушное состояние, чтобы ослабить ее защиту. Весьма полезно, если Номер Первый обладает исключительной красотой и обаянием».

Смок с Ханной поднялись по лестнице, как раз мимо нас с Найджелом, недолгое время разговаривали у нее в комнате, а потом Ханна под каким-нибудь предлогом вышла – может, сказала, что принесет еще напитки. Забрав с собой оба стакана, она тщательно вымыла их в кухне и тем самым уничтожила единственную улику. Так завершился подготовительный этап – Хелиг называет его «первым актом пьесы». С этой минуты Ханна к Смоку и близко не подходила.

Второй акт состоит из якобы случайных перемещений жертвы, когда ее, словно эстафетную палочку, передают от одного заговорщика другому, «мягко направляя к неизбежному финалу» (стр. 51). Ханна, скорее всего, знала, что Смок будет одет в оливково-зеленую военную форму Китайской народно-освободительной армии, и потому ее соратники прекрасно знали не только общие приметы объекта, но и какой костюм высматривать. Второй, Третий, Четвертый номера (не знаю, сколько их всего) появлялись в условленных местах, подходили к Смоку, знакомились, начинали разговор, предлагали выпить и таким образом вели его от комнаты Ханны вниз по лестнице, в патио – все как один симпатичные, раскованные, слегка в подпитии. Возможно, среди них попадались мужчины, однако большинство составляли женщины. (Эрнест Хемингуэй, весьма суровый к женскому полу, говорил: «Барышня с красивыми глазами и очаровательной улыбкой может заставить старика сделать практически что угодно» [ «Дневники», Хемингуэй, 1947].)