Некоторые вопросы теории катастроф

Патрульный Саллинс успел сообщить номер подозрительной машины. Она была оформлена на имя некоего Оуэна Тэкла из города Лос-Эбанос, штат Техас. Как удалось установить, за три месяца до этого Тэкл выставил автомобиль на продажу в автосалоне «Машины по дешевке» в Ариэле. Купившая машину накануне происшествия высокая блондинка назвалась Кэтрин Бейкер и расплатилась наличными. Буквально за несколько секунд до выстрела мимо проехал «линкольн-континенталь». За рулем была женщина – Ширли Лавиния, пятидесяти трех лет, – по ее показаниям и был сделан единственный существующий портрет Кэтрин Бейкер.

(Фоторобот в крайне низком разрешении выложен на сайте www.vne_zakona.net/mertvayagolova; правду сказала Ада – он нисколько не похож на Ханну Шнайдер. С таким же успехом на нем мог быть изображен любимый пудель июньской букашки Филлис Миксер.)

О Мотыльке еще много чего можно прочесть в сети. На сайте www.members.aol/vklubahtabachnogodyma/moth говорится, что она похожа на Бетти Пейдж[475], а на www.zheleznyzanaves.net – что ее часто принимали за Ким Бейсингер[476]. Я чуть в обоморок не упала от таких подробностей, не говоря уже об аптеке «Лорда» (в рассказе Ханны якобы именно там полиция задержала Джейд после ее странствий по дорогам). Но я заставила себя продолжать чтение, сохраняя полную невозмутимость, как британская исследовательница, старая дева Мэри Кингсли (1862–1900), которая не моргнув глазом отправилась в путешествие по кишащей крокодилами реке Огове в Габоне, чтобы изучать каннибализм и полигамию.

Некоторые источники уверяли, что Кэтрин Бейкер по происхождению англичанка или француженка (или даже уроженка Эквадора; по версии www.amigosdaliberdade.br, ее брат-близнец умер от рака желудка, вызванного заражением речной воды по вине «Оксико», потому Кэтрин и присоединилась к «Ночным дозорным»). Однако большинство склонялось к мнению, что она – та самая тринадцатилетняя Кэтрин Бейкер из Нью-Йорка, о чьей пропаже летом 1973 года заявили родители. И конечно, «почти наверняка» именно она была та «неизвестная девочка-подросток, темноволосая, лет тринадцати-четырнадцати», с которой видели Грейси в Беркли через месяц после хьюстонского взрыва.

По сообщениям сайта www.gdezheoni.com/felns/cb3, родители пропавшей Кэтрин Бейкер были сказочно богаты. Отец ее – потомок Эдвардса П. Лариотта, американского капиталиста и нефтяного магната, в свое время – второго по богатству в Соединенных Штатах (люто враждовавшего с Джоном Д. Рокфеллером). Бунтарский характер Кэтрин, ее недовольство обстановкой в доме и детская влюбленность в Грейси (вероятно, они познакомились в Нью-Йорке в начале 1973 года) заставили ее бежать без оглядки от «капиталистических привилегий и бездушной роскоши».

Такое прошлое подходило Ханне куда больше, чем описанное сержантом Харпер сиротское детство в Нью-Джерси, – точно так же соболий палантин куда лучше сидел бы на ее худых плечах, чем спортивная курточка. Если верить Аде Харви (а не верить ей я не видела причин), главная ошибка Файонетт Харпер состояла в том, что доблестный сержант расследовала прошлое пропавшей без вести Ханны Шнайдер, сиротки, чью личность Кэтрин Бейкер, очевидно, присвоила (словно, примерив пальто в магазине, так в нем и ушла, не заплатив). Но ни подтвердить это, ни опровергнуть у меня не выходило, сколько ни бейся. Поиск по словосочетаниям «Ханна Шнайдер» и «без вести пропавшие» не давал результатов. Сначала я этому удивлялась, а потом вспомнила, что говорила Ханна, когда я у нее ночевала: «Дети, сироты, сбегают из приютов, их похищают, убивают… Через год полиция прекращает поиски. От человека остается только имя, да и его в конце концов забудут».

Это и случилось с девочкой, чье имя Ханна забрала себе.

Я узнавала все новые удивительные факты из жизни Кэтрин Бейкер (особую осведомленность проявили авторы www.velikykommimyatezh.net/women/baker – они даже сделали библиографию со ссылками на дополнительные материалы) и с каждой очередной подробностью снова и снова возвращалась мысленно к тому ночному разговору, вспоминая каждое слово, каждый жест, смену выражений ее лица.

Когда Ханна говорила об Аристократах, вздыхая и затягиваясь сигаретой, на самом деле она рассказывала о себе. Каждому из той компании она подарила кусочек собственного прошлого, аккуратно сшила невидимыми стежками и украсила изысканными аксессуарами («проститутка», «наркотики», «провалы в памяти»), чтобы на меня подействовало безотказно. Когда детали настолько ошеломляют, реальность всей истории не вызывает сомнений.