Неизвестный Юлиан Семёнов. Возвращение к Штирлицу

ФРАУ ФОРСТ. Нам теперь неловко навязываться кому бы то ни было… Психи. Ждем решения судьбы – кто нам сможет помочь? Никто… Надо ждать…

СТЕПАНОВ. Значит, сложили крылышки?

ФРАУ ФОРСТ. Что значит «сложить крылышки»?

СТЕПАНОВ. Это значит поднять руки вверх.

ФОРСТ. Эва, включи, пожалуйста, радио… Погромче! Милый Степанов, если вы сумеете узнать что-нибудь о человеке по имени Сузи… Он живет в Швейцарии… Больше я не знаю о нем ничего… Это может спасти меня и помочь нашему делу. Вы вправе отказать моей просьбе… Я пойму вас… Дело чрезвычайно рискованное, но…

СТЕПАНОВ. Нет вопроса – я еду! А как же иначе?!

ФРАУ ФОРСТ. Возможно иначе, очень возможно…

СТЕПАНОВ. Нельзя поддаваться – не имеете права. Это даже нечестно, извините за резкость.

ФРАУ ФОРСТ. А в чем выразилась ваша резкость?

ФОРСТ. Славяне обычно боятся обидеть собеседника, дорогая, они ранимы больше нас, поэтому чаще нас извиняются, очень ранимы…

СТЕПАНОВ (усмехаясь). Ну, это смотря кто… Фрау Форст, вы еще не разговаривали с вашим братом, с Опитцем?

ФОРСТ. Мы не унижаем себя до торгов с наймитами… Эва, включи, пожалуйста, музыку еще громче! Господин Степанов, отдайте себе отчет: все очень серьезно! Я кожей ощущаю опасность! Слушайте меня внимательно! (Звучит музыка.)

Бюро ВАЛЬТЕРА.

ВАЛЬТЕР. Господин Дорн! Извините, что беспокою вас дома. Степанов был у Форста. Я не смог снять, очевидно, важную информацию. Они включили музыку… Слушаюсь!

Швейцария.

СТЕПАНОВ и СУЗИ.

СУЗИ. Как вы нашли меня?

СТЕПАНОВ. Через ведомство прессы вашего МИДа.

СУЗИ. Они дали вам мой телефон? Странно. Что вас интересует?

СТЕПАНОВ. Господин Сузи, ваш отец был министром Швейцарии?

СУЗИ. Полагаете, что я должен отвечать на ваши вопросы?

СТЕПАНОВ. Полагаю – да.

СУЗИ. А я полагаю, что нет… Я не скрываю своего отношения к вашей стране.

СТЕПАНОВ. В данном случае речь идет не о моей стране, а о судьбе вашего брата, так что отвечать – в ваших интересах.

СУЗИ. Ах, вот как?

СТЕПАНОВ. Именно так. Продолжим: ваш отец был министром?

СУЗИ. Был.

СТЕПАНОВ. Он ездил в рейх в апреле 1945 года для переговоров с Гиммлером, чтобы попытаться спасти узников из лагерей смерти?

СУЗИ. Ездил. Гиммлер потребовал пятьсот золотых франков за каждого заключенного.

СТЕПАНОВ. После соглашения с Гиммлером ваш отец отправил в рейх колонну грузовиков Красного Креста с продуктами и медикаментами?

СУЗИ. Да. Колонну вел мой брат Пьер.

СТЕПАНОВ. Ему тогда было двадцать три года?

СУЗИ. Двадцать два.

СТЕПАНОВ. Я могу с ним увидеться?

СУЗИ. Он разбился.

СТЕПАНОВ. Во время гонок на парижском аэродроме?

СУЗИ. Да.

СТЕПАНОВ. Десять лет назад? Накануне гонок именно он дал интервью французской «Суар»? Или у вас есть еще один брат?

СУЗИ. Братьев у меня больше нет.

СТЕПАНОВ (достает из портфеля газету, протягивает ее Сузи). Это Пьер Сузи, ваш брат?

СУЗИ. Да.

СТЕПАНОВ. Вам не кажется странным этот вопрос журналиста… Я подчеркнул, смотрите… О том, кого ваш брат особенно запомнил во время поездки в рейх?

СУЗИ. А почему этот вопрос должен казаться странным?

СТЕПАНОВ. Потому что он был задан спустя двадцать пять лет после событий в рейхе. Задан неведомым спортивным журналистом, которому 19 лет и который раньше никогда не интересовался этой проблемой. А если заинтересоваться серьезно и глубоко, то обнаружится, что на машинах швейцарского Красного Креста, которые ваш брат привез в рейх, в течение нескольких часов, пока узников концлагеря приводили в порядок, чтобы продать за деньги, люди СС, гестаповцы, вывезли в горы сокровища, награбленные в России: иконы, картины, архивы, Янтарную комнату…

СУЗИ. Вздор! Зачем им потребовалась такая маскировка? Они могли нацепить на свои машины номера Швейцарии и нарисовать красные кресты.

СТЕПАНОВ. Могли. Они всё могли. Только не могли залить машины бензином. Бензина в рейхе не было… Им нужны были машины швейцарского Красного Креста.

СУЗИ. Считаете, что они для этого использовали моего отца и брата?

СТЕПАНОВ. Я ни в чем их не виню, они пытались помочь несчастным. А ваш брат сказал в интервью, что он помнит трех людей из лагеря и что одного из них, который попросил у него грузовики «в долг», на пару часов, якобы для того, чтобы привезти больных, он только что встретил в Париже – накануне гонок… Смотрите, что говорил ваш брат: «Я крикнул ему “Привет, Фриц!” Он, однако, не ответил мне, вздрогнул, повернулся и ушел, чуть не убежал. Я удивился, спросил тех, кто был рядом, что с ним, это же Фриц Штаубе. А мне ответили, что это не Фриц Штаубе, а Майер, он занимается бизнесом, связанным с произведениями культуры… Но это был Штаубе, и я догадываюсь, отчего он не захотел говорить со мной». Штаубе не захотел говорить с вашим братом оттого, видимо, что живет под чужой фамилией и убежден, что уже нет никого в живых, кто знает, что именно он вывозил русские ценности из концлагерей в эсэсовские тайники. А его опознал ваш брат! И сказал про это в интервью, подосланному Фрицем Штаубе мальчику. И через день ваш брат погиб во время гонок… Погиб, потому что помнил…