Читаем Неизданный Федор Сологуб полностью

Вновь тайна предо мной, но эта тайна чья?Земные помыслы разгадки не узнали,Хотя святой покров порой приоткрывали,И к шороху его прислушиваюсь я.Тесна, как темный гроб, стремительна ладья.Любовь безмерную бессильные сковали.Растают призраки и засияют дали.Все выше восхожу, и что ж ты, смерть моя!Сгорает пыльный прах, осадок жизни грешной.Возлюбленная вновь с улыбкою утешнойСо мной, и навсегда, моя ворожея.Любимую мою цветами увенчаю.Скажу: — Люблю тебя! — Она ответит: — Знаю,Бессмертная любовь, безмерная твоя!15 (28) апреля 1922176Всё тот же путь, не ближе, не короче,Такая ж цель, загранные поля.Все сердце успокоиться не хочетТвоими прелестями, Мать-Земля,Но если надо нам в далеком краеТруды и муки снова перенесть,Не все ль равно! Все призрачное тает,Но ясно нам, — незыблемое есть.Костры страданий ярко пламенеют,И жалит пламенами пыль дорог.Но ясно мне, — соединюся с Нею,Таинственный переступив порог.19 апреля (2 мая) 1922177Смеешься надо мною,Ликуя в небесах.Слезы Твоей не стою,Поверженный во прах.Коснеющую волюЯ не могу собрать,Раскованную долюПо-новому сковать.Призвать из-за пределаНа землю чудеса,Создать иное тело,Расторгнув небеса.Дорогой скудной, пыльной,Окован мглой дневной,Иду я, раб бессильный,Беспомощно земной.Нет, не смеешься, знаешьТы светлый путь теперь,И тихо повторяешь:— Ищи меня, и верь. —4 (17) мая 1922178К земле уже не тяготея,Бессмертным днем озарена,Смерть победивши, АлетеяСо мною соединена.Бегущее темно и лживо,Но где она, всегда светло.Не умерло, что было живо,Хотя б неузнанным ушло.Померкли очи Серафима,Погасла пламенная речь.Смеется рок неумолимоНад бедною надеждой встреч.Прожорливы земные реки,Безумны сказки бытия,Погибла госпожа навеки,Распались пальчики ея,И в час, когда моя машинкаВыстукивала скорбный зов,Последняя стремила льдинкаЕе вдоль мертвых берегов.Земные люди увидал Ее спокойное лицо,С ее руки простертой взяли,И возвратили мне кольцо.И я, от скорби каменея,Поцеловал ее уста, —Меня любила Алетея,Светла и пламенно чиста.20 мая (2 июня) 1922179[49]Вспомни, Элоиза, нежные уроки.Что давал когда-то мудрый Абеляр.На земле ты снова, вкруг тебя морлоки,Ты для них нежданный, но желанный дар.Красота и мудрость, сладостные речи,Милая улыбка и небесный взор, —Но не в них морлокам обаянье встречи,И с тобой недолог будет разговор.Ты пришла к морлокам с вещими речами,Но сама не знаешь, что ты им несешь.Видишь, Элоиза? печь полна дровами.Слышишь, Элоиза? точат острый нож.21 мая (3 июня) 1922180[50]
Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии