Читаем Неизданный Федор Сологуб полностью

   К жизни забытой,Мглою столетий обвитой,Жадно стремлюся опять, —   Быть Абеляром,В доме угрюмом и старомВновь с Элоизой мечтать.   Нежно-жестокиМудрые снова уроки,Вновь пламенеет любовь,   И Алетея,В облике пламенном рдея,Мне улыбается вновь.   Мщение, муки…В темные годы разлукиСветоч пылающий — Ты,   А над могилойКто-то мечтающий, милыйСнова рассыплет цветы.   Светлой мечтоюНад озаренной плитоюНа землю снова вернет.   Смелою волейСбросим в безбрежность раздолийМы зачарованный гнет.26 июня (9 июля) 1922187Верховный мир, творящий чудеса,Юдольным миром самовластно правит.На голубые наши небесаОн тяжестью безмерной вечно давит.И содрогается наш плотский мир,Трехмерная и зыбкая преграда.В себя впивая пламенный эфирЦветущего верховной жизнью сада,И если воля есть, и жизнь, и я,Все это — дар верховного творенья,Мгновенный след иного бытия,Мгновенный свет иного вдохновенья.26 июня (9 июля) 1922188Вижу светлые места,Слышу, — милый голосШепчет легкий, как мечта,Как шуршащий колос.Майи блещущий покров,Яви злой дыханьеЗаглушает тайных словВещее звучанье.Не дано мне здесь дышатьЖизнью вечно-цельной,Но привык я различатьГолос запредельный.Сквозь земной угарный дымТомного гореньяТолько сердцем различимСлов живых значенья.29 июня (12 июля) 1922189[53]Воображение влечетВ страну, всегда блаженную,Где время зыбко не течетВо мглу веков забвенную,Где вянут тяжести веригБессильными угрозами,Где расцветает каждый мигНевянушими розами,Где все обласканы поляБессмертными алмеями, —И что же ты, моя земля,Исползанная змеями,И пыльная, немая лень,Растерзанная тиграми?Мгновенно-зыблемая теньПод ангельскими играми.В обетованной той стране,Где все святое сбудется,Что снится здесь порой во снеИли в восторге чудится,Где я навек соединюсьС моей Анастасиею,Где оживет хмельная РусьСофийскою Россиею.29 июня (12 июля) 1922190[54]Жестокая слукавила, —Мне душу отдала,Молитвенник оставила,Молитву унесла.Кого и чем обрадую?Какой я труд начну?Перед какой лампадоюЯ книгу разогну?Сложу стихи иль песенку, —Вот, ей прочесть бы мог,Но где найти мне лесенкуВ ее зайти чертог?Беседовать бы с КороюВ полночной тишине, —Но сказы все укороюЗвучали б горькой мне.3 (16) июля 1922191[55]Здесь солнце светит безучастноеНа добрых так же, как на злых,И то же небо смотрит ясноеИ на тебя, и на других.Изведай пропасти глубокие,И не засмейся, не заплачь.Смотри, как веселы жестокие.Как розу нюхает палач,И как над жертвой бесполезноюШумит, качается трава,И как скользят над мрачной бездноюТвои бесследные слова.3 (16) июля 1922192
Перейти на страницу:

Все книги серии Научная библиотека

Классик без ретуши
Классик без ретуши

В книге впервые в таком объеме собраны критические отзывы о творчестве В.В. Набокова (1899–1977), объективно представляющие особенности эстетической рецепции творчества писателя на всем протяжении его жизненного пути: сначала в литературных кругах русского зарубежья, затем — в западном литературном мире.Именно этими отзывами (как положительными, так и ядовито-негативными) сопровождали первые публикации произведений Набокова его современники, критики и писатели. Среди них — такие яркие литературные фигуры, как Г. Адамович, Ю. Айхенвальд, П. Бицилли, В. Вейдле, М. Осоргин, Г. Струве, В. Ходасевич, П. Акройд, Дж. Апдайк, Э. Бёрджесс, С. Лем, Дж.К. Оутс, А. Роб-Грийе, Ж.-П. Сартр, Э. Уилсон и др.Уникальность собранного фактического материала (зачастую малодоступного даже для специалистов) превращает сборник статей и рецензий (а также эссе, пародий, фрагментов писем) в необходимейшее пособие для более глубокого постижения набоковского феномена, в своеобразную хрестоматию, представляющую историю мировой критики на протяжении полувека, показывающую литературные нравы, эстетические пристрастия и вкусы целой эпохи.

Владимир Владимирович Набоков , Николай Георгиевич Мельников , Олег Анатольевич Коростелёв

Критика
Феноменология текста: Игра и репрессия
Феноменология текста: Игра и репрессия

В книге делается попытка подвергнуть существенному переосмыслению растиражированные в литературоведении канонические представления о творчестве видных английских и американских писателей, таких, как О. Уайльд, В. Вулф, Т. С. Элиот, Т. Фишер, Э. Хемингуэй, Г. Миллер, Дж. Д. Сэлинджер, Дж. Чивер, Дж. Апдайк и др. Предложенное прочтение их текстов как уклоняющихся от однозначной интерпретации дает возможность читателю открыть незамеченные прежде исследовательской мыслью новые векторы литературной истории XX века. И здесь особое внимание уделяется проблемам борьбы с литературной формой как с видом репрессии, критической стратегии текста, воссоздания в тексте движения бестелесной энергии и взаимоотношения человека с окружающими его вещами.

Андрей Алексеевич Аствацатуров

Культурология / Образование и наука

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии

Все жанры