Неизданный Федор Сологуб

Довольно поздно, уже летом
В усадьбу добралися мы,
Измучены в томленьи этом,
Во тьме и холоде зимы.

В тот год округа костромская
Приветила нас не добром.
Втеснилась школа трудовая
В наш милый сад, в наш тихий дом,

И оказался очень грубым
Педагогический состав,
От нас в усердии сугубом
Почти всю мебель растаскав.

И деревенской тоже власти
Понравилось поворовать,
А чьей тут больше было части,
Довольно трудно разобрать.

Здесь на зиму мы запирали
Одежду летнюю в запас,
И, вообще, все оставляли,
Что летом надобно для нас.

Но граждане нас проучили, —
Ах, отвратительный урок! —
И все, что можно, растащили,
Презревши слабый наш замок.

Три пары было там сандалий, —
В числе другого взяли их,
Но я жалел для сельских далей
Моих ботинок городских.

Истреплешь жаркою порою, —
А уж не новые они, —
А новых в Питере зимою
Не купишь, — старые чини,

И вспомнил я былые годы,
Мои ботинки уложил,
И дома, и в простор природы
Стопами голыми ходил.

И прежде костромской дорогой,
Храня былую простоту,
Ходил я часто босоногий,
И обувался на мосту,

Теперь два раза на неделе
Ходить пришлося мне туда,
И нынче ноги загорели
Гораздо раньше, чем всегда.

Босым ногам идти приятно
По глине, травам и пескам
Шесть верст туда, шесть верст обратно,
Да две версты до центра там.

Да что же в жизни неприлично?
И приходил в губисполком,
Хоть костромской, а не столичный,
Я постоянно босиком.

13 (26) апреля 1920

155