Нейтрально-враждебный

Спросил, и тут же прикусил себе язык. Нашел с кем болтать среди ночи. А вдруг оно возьмет, да отзовется?

Снова зазвучали всхлипы. Горькие, полные нечеловеческой печали и неземной тоски. Так мог бы плакать кто-то глубоко несчастный, в чьей жизни не осталось ни толики радости. Стасик судил по себе. Два дня назад на рабочем месте у него случился нервный срыв, и он рыдал среди грядок схожим образом – безутешно и горестно, как человек, лишившийся последней надежды на гарем тянок и вселенское могущество.

Стасик прошелся по комнате, пытаясь определить, в какой ее точке этот звук наиболее громок. Оказалось, что у входной двери. Из этого следовало, что источник всхлипов находился где-то снаружи.

Стасик уже почти обхватил пальцами ручку двери, но вовремя остановился.

- Стоп! – произнес он. – Не пойду же я искать этого ночного плакальщика. Конечно, не пойду! Я еще не выжил из ума.

На самом деле, он очень смутно представлял себе, кого именно собирается искать в зловещем мраке ночи. Людей в крепости было двое – он сам и Гамал. Но старика из списка вероятных авторов плача Стасик вычеркнул сразу. Этот черствый, склонный к грубым казарменным шуткам дед вряд ли вообще имел слезные железы. Сколько он там прожил один на нейтральной полосе? Лет десять? Старик кремень! Будь он слабонервным плаксой, давно бы протянул здесь ноги или сошел с ума.

Прижавшись спиной к каменной стене, Стасик прислушался к звучащим всхлипам. Как ни странно, но в них не было ничего угрожающего или зловещего. То есть, сам их факт ужасал, это да. Но трудно было представить, чтобы их издавал какой-то кошмарный монстр. Скорее, некое несчастное и одинокое существо. Например, некто, случайно забредший в разрушенную крепость. Одинокий путник, изгнанник, отвергнутый и Ангдэзией и темной империей. И вот теперь этот несчастный и напуганный субъект сидит и рыдает среди развалин. А как ему не рыдать? Он посреди нейтральной полосы, повсюду монстры, и нет никого, кто мог бы поддержать его в столь суровый час.

Стасик с удивлением обнаружил, что уже успел проникнуться сочувствием к этому воображаемому собрату по несчастью. Что было объяснимо – с ним ведь произошло то же самое. Он отлично представлял себе, как чувствует себя одинокий изгнанник в этом суровом мире. Когда некуда идти, повсюду гибель, а впереди только мрак и безнадежность.

- Нет, нет, никуда я не пойду! - решительно мотнул головой Стасик. – Вот еще! Завтра расспрошу обо всем Гамала. Он наверняка в курсе. Точно ведь забыл меня о чем-то предупредить. Есть у него такая привычка.

Он вернулся к кровати и сел на нее. Посидел минут десять, затем, удивляясь самому себе, подхватил со стула шар и решительным шагом вышел в коридор.

Крепость тонула во тьме и тишине. Свет шара скользил по древним стенам, выхватывая из мрака сетки трещин и гирлянды паутин. Стасик медленно брел по коридору, часто останавливаясь и прислушиваясь. Всхлипы то возникали, то замолкали на какое-то время. Но Стасику казалось, что он движется в верном направлении. Заключил он это потому, что громкость всхлипов как будто возросла. Следовательно, он приближался к их источнику.

Несколько раз храбрость оставляла его, и Стасик почти поворачивал назад. Весь предыдущий жизненный опыт, накопленный в этом мире, настойчиво твердил, что он совершает опасную глупость. Никто добрый и хороший не мог издавать этих звуков. Добрые и хорошие не водились в этих землях. А вот монстры – да. Какой-то из них мог прямо сейчас заманивать его в ловушку, ловко имитируя человеческий плач. И стоит Стасику достичь источника звуков, как из тьмы на него бросится нечто бесформенное, состоящее из огромных зубов и острых когтей.

Минут пятнадцать он безрезультатно блуждал в лабиринте однообразных коридоров старой крепости. Дважды ноги заводили его в тупики. Стасик не сдавался. К не оставляющему его страху примешалась доля азарта. Все это начало напоминать квест. Квесты Стасик любил. Но только те из них, где в конце его не съедали заживо.

В итоге блуждания вывели его в огород. Стасик пересек его, аккуратно ступая по узкой тропинке, проложенной между рядами грядок. Сквозь проломы в крыше он видел засыпавшие небо звезды, непривычно яркие и крупные, каких ему никогда не доводилось наблюдать из окна своей городской квартиры. Стасик полной грудью вдохнул свежий ночной воздух, тихо радуясь тому, что Гамал отключил его обоняние вместе со всеми прочими чувствами. Благодаря этой мере он был избавлен от сомнительного удовольствия ощущать непередаваемую смесь зловоний, пропитавшую собой всю нейтральную полосу. Обрывки тысяч заклинаний гнили здесь, медленно распадаясь, смешиваясь и превращаясь в невообразимый бульон. Эта субстанция отравила землю и воздух. Стасик не сомневался в том, что нейтральная полоса будет стоять безжизненной еще сотни лет, даже если королевство добра и империя зла прекратят свою глупую войну прямо сейчас. Очень нескоро природа сумеет взять верх над делами рук человеческих, переварить их и снова дать начало жизни. Если это вообще когда-нибудь произойдет.