Неистовый сын Трира

Маркс познакомился с Варленом девять лет назад, когда тот приезжал в Лондон на Международную выставку. Тогда Варлену было двадцать три года. Воспитанный на идеях Прудона, он быстро понял ошибки своего учителя и усвоил многое из того, что говорил ему Маркс.

В Коммуну избран Шарль Делеклюз, участник революционных боев 1830 и 1848 годов. Отважный Делеклюз. Ему 62 года.

Бланки нет в Париже: 17 марта ищейки Тьера выследили и арестовали его где-то на юге Франции и теперь держат его в своих руках.

Но партия Бланки представлена в Коммуне его боевыми соратниками Гюставом Флурансом, Раулем Риго, Теофилем Ферре и еще десятью человеками.

Гюстафу Флурансу тридцать два года. В двадцать пять лет он стал преподавателем в «Коллеж де Франс», участник освободительных боев на Крите и в Греции. О нем говорят как о смелом и непреклонном бойце. Это он, Гюстав Флуранс, еще в ноябре прошлого года, проник в ратушу, где заседало правительство генерала Трошю, объявил это правительство низложенным и провозгласил создание нового правительства – Комитета общественного спасения. Трошю и его министры были взяты под стражу.

Комитет общественного спасения уже решал вопрос о выборах в Муниципальный совет, о Коммуне, когда в ратушу ворвались гвардейцы, верные Трошю. Флуранс, Бланки, Делеклюз и Дориан – члены Комитета общественного спасения – ушли из ратуши с обещанием Трошю, что выборы в Коммуну состоятся. Но Трошю их подло обманул: выборы были отменены. «Мы не будем менять рулевого в бурю», – заявил Трошю. И парижане его поддержали.

Раулю Риго – двадцать четыре года. Коммуна назначила его министром общественной безопасности. И вот небывалое для Парижа явление: в моргах нет ни одного трупа, нет больше ночных грабежей, никто ни на кого не нападает. Улицы Парижа безопасны, хотя на них не видно ни одного полицейского.

Тридцать лет Эмилю Дювалю, рабочему-литейщику. Он возглавляет профсоюз литейщиков и является членом Исполнительной и Военной комиссий Коммуны.

Членом Коммуны, министром труда избран двадцатисемилетиий венгр Лео Франкель, участник гарибальдийского движения, член Интернационала.

Во главе защитников Парижа поставлены польские революционные генералы Ярослав Домбровский и Валерий Врублевский.

Коммуна определила для своих служащих максимальную зарплату – 6 тысяч франков в год. Это средняя зарплата рабочего. Несравнимая сумма с тремя миллионами Тьера. И это при том, что в Париже бешеные цены, что Париж голодает, потому что версальцы и пруссаки, окружив его плотным кольцом, отрезали его от провинции, от хлеба и мяса. Пять франков стоит на рынке кошка, два с половиной франка – ворона, тридцать франков – пирожок. Газеты пишут, что парижане поедают холмы Монмартра, потому что хлеб выпекается из сена, высевок овса и глины.

Нужен был немедленный штурм Версаля, но Коммуна боялась развязать гражданскую войну, хотя Тьер развязал ее уже 18 марта.

– Я читал, что Тьер работает по двадцать часов в сутки, – сказал Энгельсу Маркс, оторвавшись от газет, которыми был завален его стол. – Якобы он сам так говорит. Врет ведь мерзавец, потому что и обжора, и староват для столь продолжительных бдений. Но то, что его голова постоянно занята тем, как задушить Париж, конечно, правда. Что он может?

– Он быстро создаст сильную армию за счет провинции. Это первое, Карл. Во-вторых, он перекроет все дороги, ведущие в Париж. И в-третьих, это уже очевидно, пруссаки вернут ему пленных французских солдат. Думаю, тысяч сто. Все это Тьер может осуществить в ближайшее время.

– А что Париж? – устало спросил Маркс. – Как выглядят его укрепления?

– Париж обнесен высоким валом, толщина которого около одиннадцати метров. Снарядом этот вал не прошибешь. Но можно, конечно, взорвать, если подложить под него достаточно взрывчатки. Кроме того, перед валом сухой ров, шириной около двенадцати и глубиной около девяти метров. Препятствие тоже серьезное. Вдоль вала девяносто четыре бастиона. Перед валом, на возвышениях и холмах, шестнадцать фортов и тринадцать редутов. Коммунары, если верить тем сведениям, которые у нас есть, владеют южными фортами. Это Шарантон, Иври, Бисстр, Монруж, Ванв, Исси. И несколькими редутами. Но путь на Версаль закрывает форт Мон-Валерьен. Это очень серьезная преграда.

– А прусские войска?

– Прусские войска у Парижа стоят полукольцом. Вряд ли они пойдут на Париж: Коммуна обязалась соблюдать условия перемирия и выплачивать контрибуцию. Но они могут пропустить через свои боевые порядки версальцев. И ты был прав, когда советовал коммунарам укрепить северные склоны Монмартра… Но Версаль еще можно взять, черт возьми! – горячо проговорил Энгельс. – Неужели же они не решатся?

– У нас плохая связь с Парижем, – вздохнул Маркс. – Письма идут долго, окольными путями. А мы уже и немолоды, и больны для того, чтобы самим отправиться в Париж… А! – махнул он рукой и заходил по кабинету, дымя сигарой. – Неужели Серрайе не убедит их, что надо наступать и наступать немедленно? Ведь там такие боевые парни – Флуранс, Дюваль, Эд! Ты помнишь Флуранса, Фред?