Неистовый

После церемонии всех пригласили на ужин. Но мы с Рози оказались на противоположных концах стола – гребаная рассадка и гребаная моя жизнь – и хотя она, вероятно, уже проверила свой телефон, все еще ничего не ответила. И в этом не было ничего ужасного. Я обладал достаточным терпением. Так что она могла не торопиться.

На самом деле я нагло врал самому себе.

У меня совершенно не осталось терпения. А ей следовало поторопиться с ответом.

Трент поднялся из-за стола, чтобы сменить Луне подгузник, а его место тут же занял папа и приобнял меня за плечо.

– Прекрасная церемония, – отметил он.

Я пожал плечами.

– Конечно.

– Тебе понравилось, сынок?

«Понравилось» слишком сильно сказано. Я просто терпел все происходящее, пока не придет время идти домой и лакомиться десертом. Киской своей девушки.

Засунув руки в карманы, я откинулся на спинку.

– Еда хорошая.

– А еще я заметил, что ты так и не прикоснулся к спиртному. Это хорошо.

– Это потрясающая идея принадлежала Рози. И, кажется, пока все работает. По большей части. – Я вспомнил день, когда случайно ответил на звонок Нины. – Но это к лучшему. Новизна от чрезмерного употребления алкоголя проходит к тридцати годам.

– Это из-за нее ты переехал к Вишесу? – приподняв бровь, ухмыльнулся папа.

Я сказал родителям, что хочу остаться на вилле Спенсеров в первый вечер в Тодос-Сантосе, чтобы побыть рядом с другом. Но это дерьмо звучало так же убедительно, как девственница шлюха. Я никогда и ничего ни для кого не делал, если не хотел этого сам.

Особенно для Вишеса. Поэтому все сразу поняли, что у меня имелись скрытые мотивы.

– Возможно.

Я облизнул губы, пока мой пристальный взгляд выискивал ее дерзкую попку и французский пучок среди моря роскошных дам. Я не считал нас парой. Еще нет. Я не знал, расскажет ли вообще Рози своей сестре о нас, когда она это сделает, и хотя мне хотелось схватить микрофон и объявить об этом всем присутствующим, мне следовало заботиться о ее чувствах. Но ей не стоило надеяться, что я стану потакать ей слишком долго.

– А что? – спросил я у папы.

– Ты встречался с ее сестрой, верно?

– В выпускном классе. Полтора семестра. – Я сделал глоток воды и закинул руку на спинку его стула. – Но мы уже пережили это. Оба.

– Это очевидно.

Папа кивнул в сторону счастливой пары как раз в тот момент, когда Вишес обхватил свою невесту и жадно поцеловал. Его язык атаковал ее рот, и хотя все началось как медленное соблазнение, но быстро подошло к той черте, после которой следует уединиться. Но Джейми оказался рядом и быстро хлопнул Вишеса по плечу, напоминая ему, что на них смотрят двести пар глаз.

– Нина названивает мне в последнее время. Чаще, чем обычно, – поделился я с папой.

Он был единственным, с кем я мог поговорить о Нине. Мама относилась к этому предвзято – она слишком заботилась обо мне, – а мои друзья… ну, ничего не знали.

Папа поджал губы и нахмурил брови.

– Почему бы тебе не дать ей то, что она хочет?

– Ты говоришь про кучу денег и возможность вызвать у меня самую ужасную мигрень в истории головных болей? Она требует шестьсот тысяч.

На мгновение повисла тишина.

– Ты не хочешь его видеть?

Илай Коул работал адвокатом. Семейным адвокатом, если точнее. И дела, подобные моему, попадали ему на стол каждый божий день. Такие люди, как Нина, таскали его в здание суда и обратно, словно вращающуюся дверь, поэтому он прекрасно понимал, насколько все плохо может закончиться.

Я хмыкнул, продолжая скользить взглядом по толпе, выискивая того единственного человека, которого действительно хотел видеть.

– Нет. Да. Не знаю. Знаешь в чем, черт побери, дело? Он часть меня. И принадлежит не только ей. Но… зачем бередить закрытую рану? Думаю, нам не стоит этого делать. – Я нахмурился. – И сейчас мне не хочется иметь с ним ничего общего.

– Тебе плохо? – в папином вопросе прозвучали резкие нотки.

Я немного подумал над ответом.

– Нет. Просто, думаю, не все такие отцы, как ты.

Папа кивнул.

– Что бы ты ни решил, – осторожно начал он, – помни, что мы с мамой всегда поддержим тебя.

– Спасибо, пап, – сказал я.

Через мгновение вернулся Трент с Луной на руках, и я провел остаток вечера, заставляя ее смеяться.

Я пробрался в постель Рози около полуночи. Мы должны были улететь в Нью-Йорк ранним утром, но я не собирался проводить ночь без нее. Она крепко спала. Что не удивительно, ведь она весь день суетилась вокруг Милли, вела себя как идеальная подружка невесты и даже съездила в Target на другой конец города, чтобы купить сестре шлепанцы – по заверению самой Рози, предмет первой необходимости, – потому что боялась, что Эмилия натрет ноги.