Недотрога для хищника

Я еле дождалась обеда. Еще раз перечитала записи отца. В час дня дверь снова раскрылась без стука, я посмотрела на того кто пришел и даже была удивлена — Суворов.

— Пойдем пообедаем, и потом к отцу.

Я поднялась с кровати и пошла за ним. Суворов опять шел рядом.

— А как долго мне тут находиться?

— Столько, сколько понадобится.

Мужчина не смотрел на меня, но от его голоса бросило в жар. Что значит — сколько понадобится? А если год? Два? Мне стало не по себе.

— А как же моя учеба? Конкурс…

— Тебе потом все компенсируется.

— А папа? Как он … — хотела сказать «вляпался во все это», но закусила губы.

— Слишком много вопросов, Мия.

От его сдержанности стало не по себе, потому что я не могла понять, какие он испытывал эмоции. Мне хотелось заглянуть в его душу и не хотелось. Меня всегда поражали такие люди — как они умеют справляться со своими чувствами? А Марс… Они похожи, но Марс больше себе позволяет.

— А как иначе? Я тут одна. В полном неведении. И мне страшно. У меня умер отец. Заставили бросить универ, друзей, подруг. Ради чего? Мне нечем тут заниматься. Я привыкла быть занята постоянно. А тут просто смотрю в потолок…

Не знаю, откуда только взялась дерзость. Наверное, поддержка и обещание вызволить меня отсюда Максима подстегнули.

Мы подошли к столовой, но Суворов не торопился открывать дверь. Он повернулся ко мне и приблизился к моему лицу. Его глаза были так близко, что я могла разглядеть в мельчайших подробностях черную радужку зрачка. И мне стало страшно.

Я видела в них свое отражение, но не видела эмоций мужчины. Просто черная бездна, которая затягивала в себя. Я сглотнула и старалась не отвести взгляда, хотя очень хотелось. Все же сделала шаг назад, увеличивая расстояние.

— Вы меня пугаете…

— Так и должно. Страх заставляет человека не делать глупостей.

Суворов толкнул дверь и пропустил меня в столовую. Он не остался со мной — взял кофе и вышел. Черт, нужно было сначала поесть, а потом вопросы задавать. Глупая, глупая Мия. Но в следующий раз я уже сто раз подумаю, стоит ли открывать рот. Его близость взволновала сильнее, чем ответы на вопросы — о них сразу забыла, только окунулась в черный омут.

Я быстро пообедала и не знала, то делать дальше. Пойти бродить по коридорам? Но скоро дверь открылась, и в столовую вошел Марс:

— Пошли.

Он развернулся и пошел, не дожидаясь меня. Я поторопилась за ним, потому что плутать не хотелось. Да еще выслушивать от Марса тоже. Вот его я почему-то опасалась, мне казалось, что Марс мог даже ударить.

Он отвел меня в комнату, хотя Суворов сказал, что пойдем к отцу.

— А когда к Суворову?

— Он придет сам.

— Но сейчас уже почти два, нужно четко по времени ввести лекарства.

— Он придет сам.

Марс вышел, хлопнув дверью перед моим носом. Я знала точно: если отец пишет, что препарат нужно ввести больному ровно в два, значит нужно ввести ровно в два. Папа всегда был педантичен в делах, и я старалась походить на него.

Выглянула за дверь и убедилась, что Марс ушел. Я быстро нашла спальню и подошла к охране. Действовала, как Суворов, без лишних слов открыла дверь и вошла внутрь. Мне ничего не сказали. Надела защиту и вошла внутрь. Поставила пациенту укол и провела полное исследование, как описывал отец в карте. Записала показатели и когда готова была выйти из комнаты, натолкнулась на два тяжелых и безумно злых взгляда.

Глава 25

Была ли я готова встретиться с ними? Конечно, я даже знала, что они придут за мной. Но почему они злые? Вот этого не понять. То они хотят, чтобы я следила за показателями и соблюдала предписания, то начинают злиться…

Я вышла из комнаты Суворова-старшего, сняла халат, шапочку, бахилы. Вымыла руки и вышла в коридор — и все это под пристальным взглядом двух мужчин. Я чувствовала себя очень неуютно. Может, все же до них дойдет, что лучше от меня избавиться и выкинуть на улицу, чем простить, что делаю то, чего делать не должна? Я уже запуталась и не понимала, кто плохой, кто хороший. Где добро, а где зло. Или тут вообще нет добра, один мрак и беспредел? Только я пока с беспределом не сталкивалась — они вели себя прилично, да — грубили, хамили, ничего не объясняли, но не прикасались ко мне, ни один волос не упал с моей головы.

Только я оказалась за дверью, как меня схватили под руки и повели. Молча. Мы прошли два поворота и оказались в просторном зале.

— Что ты ему вколола? — голос Суворова был приглушенный, или это просто у меня в ушах шумело от разбушевавшейся крови.

— То, что писал отец. Если он написал, что в два, значит так и нужно делать. Четко соблюдать время.

Хоть мой голос и дрожал, но сказать получилось уверенно. Богдан заметно расслабился и выдохнул.

— И ты ей веришь? Я тебе давно говорил…

— Марс, хватит, — отмахнулся Богдан.

Марс лишь тяжело и громко вздохнул:

— Не дай бог, Богдан…

Дверь за моей спиной хлопнула, заставляя вздрогнуть. Я вспомнила, как он выбил дверь в моем доме и как быстро ее поставил, теперь понятно где он натренировался. Тут они явно покрепче и потяжелее.