Недотрога для хищника

Богдан держал меня, крепко прижимая к себе. У него так часто билось сердце. Неужели он переживал за меня?

— Я не хотела прыгать, вы меня напугали, — прошептала куда в область его груди. И почувствовала, как его руки напряглись.

— Да? То есть ты открыла просто так окно, высунула ноги и наклонилась?

— Вы следите за мной?

Я отстранилась от него, упираясь ладонями в грудь. Такая близость меня смущала. Сразу хотелось отойти метра на два. Потому что от него веяло властью и силой. Не знаю почему, но я подсознательно его остерегалась.

— Ты смотрела папку?

— Да…

Я отошла от него и прислонилась спиной к стене. Руки и ноги еще дрожали от пережитого страха — руки могли соскользнуть, и я упала бы. Все настолько глупо, что даже самой не верится.

— Поняла что к чему?

— Нет. Я не робот. Не могу вот так быстро переключаться по щелчку пальцев, тем более видеть почерк отца… — я остановилась, потому что в душе был такой раздрай, хотелось высказать все. Но по его взгляду поняла — его это особо не заболит. — У вас совсем нет души?

Как можно быть настолько черствым? Я привыкла совершенно к другим людям: добрым, открытым и эмоциональным. Даже папа менялся, его привычная строгость и холодность пропадали, как только он переступал порог дома.

— Его уже не вернуть. Но от тебя зависит жизнь другого человека.

— Я для этого тут — чтобы спасать другого человека?

— Да.

— Вам стоит обратиться в больницу. Я не медик, я только учусь.

— Нет. Об этом никто не должен знать, и в этот дом входят только проверенные люди. Другие медики могут только навредить.

— Но я не медик! Я лишь начала обучение… Точнее, училась, но вы меня забрали… — Меня одолели сомнения. И злость. Во мне заиграла такая злость. — То есть я должна спасать вашего человека, а о своей жизни забыть?

— На время придется пожертвовать. Но можешь не переживать — твое время хорошо оплатят.

— Вы меряете все деньгами? Да? А обо мне даже не подумали!

— Есть люди, которые важнее. И от их существования зависит многое.

Меня возмущали его слова. Как так можно думать?

Только вот отец же жил с ними, его не закрывали тут, судя по записям, приезжал регулярно. Почему мне так нельзя?

— Я могу так же, как папа, приезжать и помогать. Можно было не похищать и не ограничивать меня.

— Нет. Ты будешь тут. И это не обсуждается. Изучай историю. Завтра пойдем знакомиться с пациентом. — Богдан подошел к двери. Обернулся и посмотрел на меня пристально. — Больше не сиди так на окне. Иначе мне придется поставить решетку. Думай головой, прежде чем что-либо делать.

Его слова меня немного смутили. Он прав, да, я поступала неразумно. Но я только похоронила отца… Почему все вокруг думаю, что я должна держать себя в руках? Если они, теряя близких, не горюют, не скучают — это не мои проблемы. Я другая… И не хочу запираться в себе и терпеть… Я выплескиваю эмоции наружу. Потому что мне так проще… Так я отпускаю боль, а не коплю ее.

Я вернулась в спальню. Взяла в руки папку и погрузилась в историю болезни…

Глава 23

Утро было тяжелым. Я почти всю ночь разбиралась в записях, читала, какие делал назначения и как лечил — то, что предстояло делать и мне. Обычно у докторов почерк непонятный, но не у папы.

Я приняла душ, уже не особо опасаясь, ведь теперь я знала, для чего я тут. Подготовилась к завтраку и ждала, когда за мной придут. И как по будильнику — ровно в восемь утра — за мной пришел Марс.

— Пошли, — без “доброго утра”, “как спалось”, “ как чувствуешь себя”… Без вежливости, обычное грубое “пошли”.

— Ты мог бы вначале постучаться. Я могла быть не готова.

Мне стало неприятно, что он так бесцеремонно ворвался ко мне. Я тут не пленница, и он не варвар, чтобы так себя вести. Можно сказать, мы на одной стороне. Но Марс, похоже, так не думал.

— Я буду приходить тогда, когда захочу. Открывать дверь так, как захочу. ТЫ мне не указ..

Его слова были грубыми и несправедливыми. Мне стало обидно за то, что он так со мной разговаривает. Но могу ли я что-то сделать с этим? Бегать и жаловаться Суворову нет смысла. Но вот поставить его не место я должна попробовать:

— Это моя территория, пока я тут нахожусь, и будь добр — соблюдай правила этикета. Если, конечно, они тебе известны.

Я подумала, не перегнула ли палку. Но если буду молчать и продолжать его бояться, то он так и в душ скоро будет заходить, а потом… Я даже не хотела предполагать, что может случится потом из-за его борзости.

— Твоя территория? — он посмотрел на меня насмешливо, надламывая бровь. — А ты не много на себя берешь? А?

— Ты прекрасно знаешь для чего я тут. И не нужно ко мне относится как к рабыне или заложнице. Со мной можно нормально разговаривать. — Он часто дышал, кажется, я его разозлила. Но я не этого хотела. — Марс… — Я решила сгладить углы до того, как он выйдет из себя. — Просто немного вежливости. Я большего не прошу.

Он прищурился и скрестил руки на груди:

— Пошли, — только сказал, ни грамма не меняя тон. Но добавил: — Вежливость и доверие еще нужно заслужить…