Просыпаться им скоро наступит пора.
Еще месяц зимы,
полшага до весны.
Нам она улыбнулась,
значит, где-то проснулась.
Конец апреля, первый день на даче.
Разор кругом, холодный неуют.
Нависло небо, хмурясь, чуть не плача.
Но, боже, чудо: скворушки поют!
На голой ветке, высоко заброшенной,
Трепещет крыльями от страсти молодой,
А в горлышке катаются горошины.
И звон такой, что шапку — в горсть, долой!
Кто ж они, первые,
что зацвели?
Примулы куст
отряхнул от земли
листья,
их веером разложил.
Вспыхнули глазки
из лопнувших жил.
Под сливой неодетой
Средь листьев черноты
Издалека заметны
Какие-то цветы.
Оранжевые шарики
Ревень нам подарил,
Он в кулачке-фонарике
Листок-младенца скрыл.
Искусно упакованный,
Весь сморщенный листок
Расправит ушко — новое! –
Уж на другой денек.
Береза в отдаленье высоко поднялась,
В воздушном океане раскинулася всласть.
Флажки весны развесила — листочки с ноготок.
Решил ею потешиться хозяин-ветерок.
Холодные, шальные те майские ветра.
Ствол белый раскачали — уж пощадить пора.
Но ветви колыхались так живо, зелено,
Вся крона волновалась, как шёлка полотно.
Да это танец плавный под музыку весны.
Береза — нет, невеста! — вступает в мои сны.
Внимаю всей душою бесшумный карнавал.
Миг, созданный тобою, весна, он не пропал!
Дни студеные с ветром неистовым,
злая морось с крупой ледяной.
Вслед — из черного облака выстрелом
белый снег замутил свет земной.
Нам такие подарки раздаривал
май шальной и июнь прихватил.
Что ж, грехи свои срочно замаливать?
Спорить с вздорной погодой нет сил!
А пока мы ворчали да кутались
в куртки зимние, травка росла.
Сроки цвет распускать, правда, спутались,
ждали летнего солнца, тепла.
Дождались, оглянулись — не верится:
одуванчиков жаркий поток
засиял. Так случается, девица
вдруг раскрылась, как маков цветок.
Пусть сегодня опять водопадами
дождь беснуется. С гуся вода!
И сирень, и калина парадами
развернулись. Цветут города!
Сирень дождем умыта,
пушиста и свежа.
Кистей тяжелых свита
колеблется, дрожа.
Обеими руками
ту роскошь обниму,
с закрытыми глазами
в сирени утону.
Вдохну невыразимый
словами аромат:
прохлада в нем предзимья
и душный летний сад.
Всем существом приемлю
блаженство бытия.
Июнь пришел на землю!
С ним за руку и я.
Как глубокой осенью, не спешу проснуться:
небо в одеяле ватных облаков.
Сыростью холодной, может, хватит дуться,
а, июль-июлюшко? Ты ведь не таков!
Солнце поздно, за полдень, продирает око.
Сразу расшевелится в ком жива душа.
Комары и ласточки зазвенят высоко.
Глядь — веселья летнего нет уж ни гроша.
Но сегодня солнце с жаворонком встало,
целый день на вахте — ну и чудеса!
Бутоньерки белые для большого бала
липа поразвесила в зелень-волосах.
Аромат медовый удивит прохожего,
озираясь, ищет над собой каскад
золотистых звездочек — липовое крошево.
Запоздавшей новости он безмерно рад.
Рассиялись липы — рассиялось солнце.
Напоследок праздник вышел хоть куда!
Проглянуло лето в светлое оконце.
Огорчало что-то? Не лиха беда!
Наш автобус дребезжа плетется
тихой подмосковной стороной.
Взгляду сонному вдруг удается
синий замок заприметить неземной.
Верхний край — каемка так слепила,
словно молнии залетной полоса.
Сноп лучей прикрытого светила
тот чертог воздушный расписал.
Они дымным веером лучились
из-за мрачной облачной стены.
Понизу окошечки открылись:
око солнца видеть все должны!
Засияло крупным бриллиантом,
превратилось в таборный костер.
Где там замок? Синие гиганты
полетели в северный простор.
Сколько ярой силы в том движенье,
сколько жара в огненной норе!
Тает, расплывается виденье.
Ближе — к утихающей поре.
Превратились темные драконы
в лоскуты, застывшие вразброс.
А костер? У тихого затона
для ухи рыбак дровец принес.
Подъезжаем. День за солнцем следом
уплывает. Светят фонари.
Чудо-фильм, сколь часто ты неведом
промелькнешь… до будущей зари.
Снежок засыпал улицу.
Он вновь растает, верно.
Пока под ним сутулятся
озябшие кусты.
Дорожку намечаю,
следы рисуя мерно.
Под бледными лучами
простой узор застыл.
Как будто в сновиденье,
я вижу пред собою
Юсупова именье,
парк, светлые леса.
Под зеленью деревьев
июньскою порою
синь-пламенем горели
лесных цветов глаза.
Кто столько их посеял –
гонцов немой печали?
Гляжу вокруг растерянно
от синей красоты.
Я помню эти дали,
куда мой взор причалил.
Укрой, снежок, о лете
без времени мечты…
2018 год
Чуть брезжится. Просинец –
прозванье января.
Всего лишь на мизинец
день больше. И — заря!..
Но, Боже, что сегодня
сулят нам небеса?
Застыла я спросонья:
громада-полоса
свод тяжкий распорола
зловещею грядой.
На трауре проколы
зияют чередой,
льют свет кроваво-красный
и рядом золотой.
Тревогой не напрасной
звучат, еще мольбой.
По ним вуаль гуляет
из синей черноты,
то скроет, то являет
без радости цветы.
Ждала с тоской, с опаской:
рассеется ль мираж?
Его свел серой краской
рассвета карандаш.
Мы вышли рано, затемно.
Прохлада. Шелест моря.
Цепочкою старательно
шагаем по камням.
Здесь, на высоком месте,
с вожатыми не споря,
остановились тесно
Сборник популярных бардовских, народных и эстрадных песен разных лет.
Василий Иванович Лебедев-Кумач , Дмитрий Николаевич Садовников , коллектив авторов , Константин Николаевич Подревский , Редьярд Джозеф Киплинг
Поэзия / Песенная поэзия / Поэзия / Самиздат, сетевая литература / Частушки, прибаутки, потешки