Нед. Лабиринты забытых дорог

– Да, да, к нему! Скорее, проклятые отравители!

Невидимые руки подхватывают и мягко несут через комнату, выносят в коридор.

Амела радостно смеется, потом вспоминает, что ее отравили, и начинает плакать.

Глава 7

Небесный свод – прозрачный и такой голубой, что кажется, будто он состоит из прозрачной морской воды. А над ним – сияние солнца! Золотистые лучи бьют, как копья тяжелой пехоты, отражаясь от радужных чешуек диковинного зверя, распустившего громадные крылья по ветру. Внизу проплывают поля, похожие на маленькое лоскутное одеяло, и горы, укутанные в зеленый пух лесов. В душе поет радость – полет! Что может быть красивее полета?!

Рогатая голова дракона с желтыми глазами, рассеченными темным зрачком, весело косится на Неда, и он машет рукой своему небесному «коню» – лети! Лети выше! Выше!

Дракон хмурится и вдруг говорит голосом Амелы:

– Почему ты меня обижаешь?!

– Я тебя обижаю?! – удивляется Нед, и морда дракона превращается в курносое лицо девушки, сложившей пухлые губки в гримасу обиды.

– Обижаешь! А я ведь так тебя люблю! Меня отравили, и сейчас я умру у твоих ног, и пусть тебе будет стыдно!

Нед секунду не мог понять, где сон, а где явь, и, лишь когда Амела с высоты человеческого роста приземлилась прямо на него, врезавшись, как гиря, ему в живот, он понял: дракон – это сон. А вот Амела, от которой несло винищем и которая заливалась пьяными слезами, – это явь.

Девушка была совсем обнажена, ее глаза и нос опухли от слез, она что-то бормотала, и из ее сбивчивых объяснений Нед понял три главные истины. Первая – он негодяй, который еще пожалеет, что не любил Амелу, отдавшую ему свою душу и тело. Вторая – девушку отравили мерзкие демоны, подсунувшие ей древнее вино и подсыпавшие туда яд для пущей верности. Третья – комната вертится, и сейчас ее вырвет! И Нед напрасно ставит свою кровать вертикально, она все равно отсюда никуда не уйдет, даже если с нее и свалится!

В общем, картина разъяснилась, и Нед, сбросив остатки сна, отделил цепкие руки Амелы от своих бедер, поднял девушку и потащил в туалет. Она тут же успокоилась, обхватив Неда за шею, и захихикала, сообщив заплетающимся языком, что ей здесь очень хорошо и она желает всю жизнь провести у него в объятьях!

Нед молча опустил ее на пол возле унитаза, поставил на колени и, не обращая внимания на идиотское хихиканье и вопросы: «А зачем ты меня так поставил? А что, тут это делать интереснее? Почему не в постели?» – сунул в рот девушки два пальца, после чего та начала рычать, как дикий зверь, пугая известное приспособление, созданное древними строителями.

В промежутках между сеансами исторжения «отравленного» вина Амела умудрялась обрушивать на Неда самые страшные, на ее взгляд, ругательства. Нед криво усмехался, но не прекращал «лечить» «отравленную» до тех пор, пока из нее уже нечему было выходить.

Затем он снова поднял девушку на руки и вынес из пропахшего «лечением» туалета в ванную комнату, где приказал духам наполнить ванну ледяной водой.

Забавно было наблюдать, как вода хлещет из отверстий в потолке, открывшихся после его пожелания. Вода была чуть теплее той, в которую они всей толпой ныряли в ледяном океане, и, когда Нед погрузил в нее блаженно улыбающуюся девушку, в уголке рта которой застрял кусочек полупереваренного овоща оранжевого цвета, та огласила окрестности замка таким визгом, что через несколько минут в дверях ванной комнаты появились спутники Неда – все как есть голышом, но вооруженные. Харалд стоял со здоровенным мечом, Бордонар – с какой-то палкой, непонятно где им подобранной, Васаба же держал в руках два меча – копии тех, что были у Неда.

Все трое были очень, очень недовольны тем, что увидели.

Харалд заявил, что, конечно, Амела имеет право так бурно радоваться каждому соитию со своим партнером, но при этом не стоит извещать об этой радости весь континент!

Васаба тут же сменил гнев на радостное ржание и сказал, что он ожидал чего-то подобного от этой красотки, но только не думал, что кто-то кроме него сможет довести ее до такого экстаза.

Бордонар же просто плюнул и заявил, что все идиоты и он один здесь нормальный.

После чего все трое удалились, прикрыв за собой дверь, оставив двух «любовников» отмокать в ванне.

Нед отмыл Амелу, попросил у духов полотенце и, вытащив девушку из воды, растер докрасна. Потом положил на плечо, как мешок с мукой, и отнес в свою постель.

Амела дрожала от холода и таращилась на него, как рыба, вытащенная из воды. Нед закутал ее в одеяло, спеленав, будто ребенка, потом лег рядом и обнял, прижав к себе.

Скоро дрожь девушки начала проходить, она пригрелась и уснула, засопев Неду в подмышку. Он тоже скоро заснул, ухмыляясь и легонько поглаживая ее по спине, как котенка.