Нечто по Хичкоку

На следующий день с самого утра в доме лесника воцарилось угрюмое настроение. Унынием была заполнена и всегда-то невеселая «Лора» под самую крышу. Сестры вышли в сад и сели в траву под цветущей яблоней. Что и было хорошо в «Лоре» так это возможность видеть сверху всю деревню и пестрые от цветов луга далеко за домами. Сестры почти не разговаривали, они и без слов понимали друг дружку, как понимают друг друга угнетенные одной и той же силой.

Радостный отдаленный гул деревни поднимался снизу, воскресный гул. Рядом с девушками в ветвях деревьев щебетали зяблики.

Вскоре и отец с сыном вышли в сад. Они тоже уселись на траве под другой яблоней. Они тоже хорошо понимали друг друга. И уж они-то знали и то, о чем думают их девчонки. Хайни-Йоггель рассказал сыну, как он понимает будущее их семьи. Мужчины тоже смотрели на праздничную сутолоку в деревенских улицах. Мужчины смотрели зорко по-ястребиному, как и положено сильным мужчинам. Девушки же поглядывали на все робкими глазами птенцов, высовывающих головки из гнезда и с завистью наблюдающих за теми, кто уже умеет летать.

За ужином Адель, которая от рождения была жизнерадостной, сделала попытку сломить унылую обстановку, но поняла, что отец склонен продолжать натянутые отношения.

На другое утро все продолжалось в том же духе.

— Сегодня начнешь учиться, — сказал лесник Адели. — Сядешь за Матильдину машину, будешь привыкать.

Хотя он говорил спокойно и уверенно, все же он ожидал протеста и был приятно удивлен, когда девушка приняла его слова без возражения. Она села к машине и начала все делать как надо, потому что давно уже все знала, наблюдая за сестрой. Нога Адели равномерно нажимала на доску, попеременно носком и пяткой, ее ловкие тонкие пальцы связывали узелками рвущиеся нитки.

Когда пришла Матильда и с материнской ласковостью хотела заменить Адель, та не согласилась, она решила дать своей старшей сестре хоть немного отдохнуть от проклятой машины.

— Хорошо, — сказала Матильда, — но обещай, что будешь все время менять правую и левую ноги, каждые четверть часа.

— Ладно, ладно! А ты сядь рядом и смотри на часы. Когда надо будет менять ногу, будешь говорить. Ты мне командуй как солдатам: «раз — два!»

Эта шутка немного развеселила сестер. Так они работали до тех пор, пока с непривычки усталость не прогнала веселую улыбку с побледневшего лица Адели. У нее заболела спина, и Адель по-детски испугалась, ей подумалось, что она уже начала превращаться из красивой девочки в уродку.

На вечер была намечена репетиция молодежного праздника. У Адели подгибались ноги от усталости, а в голове появилось отупение от долгой монотонной работы. Она не сразу вспомнила слова своей роли и забывала некоторые рекомендации, которые ей были сделаны раньше. После репетиции ее провожал, как всегда, мельников Вильгельм. У него тоже была роль в праздничном представлении, он должен будет предводительствовать воинами. Праздник будет в следующее воскресенье.

Парень и девушка были одногодками, уже давным-давно Вильгельм стал провожать свою одноклассницу Адель. Бывало, они и ссорились, но согласие между ними было чаще, и все шло к тому, чтобы детская дружба перешла в юношескую любовь.

Когда они, почти не разговаривая, дошли до лесопилки, возле которой, как спящие великаны, лежали бревна, Адель присела на одно из них и вздохнула, она почувствовала, что ей нужно немного передохнуть, ее ноги отказывались идти. Вильгельм озабоченно спросил, что с ней, потому что никогда такого не бывало.

— Меня засадят за машину на следующей неделе, а сегодня я училась весь день, видишь вот?

— Ага, тебя тоже хотят засадить за машину! — раздраженно сказал парень. — Вся деревня осуждает твоего отца. Мало ему одной машины, которую давно надо сломать к черту, так теперь еще одна будет грохотать в вашем доме!

Вильгельм точно так же, как и Адель, подумал, что эта машина превратит его подружку в такую же калеку, как и ее сестра.

— Этот тупарь! — крикнул он злобно. — И вся эта фабрика, провались она ко всем чертям!..

После вспышки гнева, направленного на тех, кто обижал его Адель, он совсем другим мягким голосом стал говорить девушке, какая она красивая и как несправедливо будет лишать ее красоты. Он стал настраивать ее против отца. Она не должна ему подчиняться. Вильгельм сказал еще, что он собирается поговорить со своей матерью, чтобы она нашла для Адели местечко на их мельнице. Голос Вильгельма становился все ласковее, а сам он, тоже подсев на бревно к Адели, придвигался к ней все теснее.