Небоскреб

Какое-то время все молча пялились то на Маринку, то на Григория, но долго это не продолжалось — народ взорвался бурным проявлением радости. Завтрак прошёл в атмосфере предвкушения и нетерпения, и сразу после него мы взялись за работу. Сделать нам предстояло много чего — привести комнаты в полный порядок, в каком они были перед нашим заселением, вообще прибраться на базе, погрузить одиннадцатикилограммовые и четырнадцатикилограммовые контейнер на тележки, оранжевые вынести во двор, чтобы не корячиться с ними, когда придёт команда на выход, в общем, занятия нам искать не пришлось, их и так имелось в достатке.

Вот работа и закипела. Работали мы как заведённые, не сговариваясь, решили, что отдыхать будем уже в комфортных условиях родного зуховского небоскрёба. Андрей, правда, периодически отвлекался проверить планшет — включил его он сразу, не дожидаясь окончания завтрака. Что ж, что должно было произойти, то и произошло — девчонки ещё наводили лоск на базе, мы с Фрицем, Григорием, Антоном и Валентином крепили контейнеры на тележках, когда отвлёкшийся в очередной раз Андрей выдал прямо-таки поток отборных матюгов, да ещё с таким торжеством в голосе, как будто только что голыми руками порвал на куски с десяток блокхов. Причина столь необычно проявленного восторга стала понятной, когда Андрей дал глянуть на планшет всем желающим — устройство показывало точку выхода прямо у нас в дворе. Умеют же, когда захотят!

Авдеев пошёл забирать картину Малюева, Вальку отправили сообщить девчонкам, заодно передав им, что неплохо бы закончить побыстрее, да и сами завершали работу в таком темпе, что чертей бы замотали в полный ноль, если бы им не повезло работать сейчас с нами. Прекрасную часть нашей команды пришлось подождать, торопить их не стали, все понимали, что сейчас это было бы просто неприлично. Но вот наконец-то во двор выбежали и они. Андрей с планшетом в руках возглавлял процессию, направлявшуюся к отмеченной точке — как раз возле той трансформаторной будки, за которую увёл нас водитель-телеглавец, чтобы мы не смогли стрелять в силенов. Стоит, конечно, признать, что назвать процессией нашу нестройную толпу, чуть не вприпрыжку торопившуюся к возвращению в Зухов, было бы неуместно. «Вприпрыжку» — это, впрочем, про наших барышень. У нас с этим была напряжёнка — толкая тележку с грузом, особо не попрыгаешь.

…Почему-то мы оказались не в комнате с аппаратурой и комитетом по встрече, а в коридоре. Сомнений не было, коридор родной, небоскрёбовский. Кажется, я понял, почему вернулись мы именно сюда — в комнате мы почти с тремя десятками контейнером, четыре из которых были здоровенными оранжевыми, просто не поместились бы.

— Что, непонятушки продолжаются? — со злобным весельем выдал Андрей.

— Типа того, — согласился я. — Ну что, осмотримся и разберёмся, к кому тут обращаться?

Осмотрелись. Судя по номерам на дверях, начинавшимся на 18, мы на восемнадцатом этаже и находились. Непонятушки, да… Но долго рассуждать об очередных вывертах межреальностных переходов не пришлось — с обеих концов коридора появились охранники в чёрном и наставили на нас автоматы.

— Руки за голову! Лицом к стене!

— Свои! Майор Авдеев! Удостоверение в левом нагрудном кармане! — руки Григорий всё-таки дисциплинированно заложил за голову, видимо, понимая, что шутить охрана не настроена. И то верно — нас выстроили вдоль стены, хорошо хоть не с расставленными ногами.

— Команду отправки и приёма вызовите! — рявкнул Авдеев командным голосом через минуту, видимо, удостоверение своё дело сделало. Так, майор, значит. А что, по возрасту как раз самое то…

Появились подзабытые уже люди — Фёдор и Арсений, всегда отправлявшие нас в походы за полосатыми ящиками, молоденькая медичка, по очереди приложившая к нашим запястьям непонятный приборчик, и несколько крепких парней, взявшихся за тележки и ящики.

— Руки опустите, — весело сказал Авдеев. — И извините, у ребят служба.

Автоматы свои охранники опустили стволами вниз, но расходиться не спешили. Так и провожали нас до лифта. А по пути Григорий сказал, что нас хочет видеть Хельмут Францевич. И вот прямо сейчас. Что ж, странно было бы, если бы не захотел…

— Рад видеть вас снова, дамы и господа, — приветствовал нас директор УСД, как в нашй предпоследнюю встречу — пожимая руки мужчинам и прикладываясь к ручкам дам. Выглядел Хельмут Францевич уставшим и даже постаревшим, хотя, казалось бы, куда уж тут ещё?! Тем не менее лицо его прямо-таки сияло. Предложив нам занять места за столом для совещаний, директор поинтересовался нашим отношением к перспективе выпить за удачу. Отношение, ясное дело, оказалось сугубо положительным, и через минут через пять секретарша принесла пиво и вино.

— Прежде всего, хочу спросить: сколько времени вы провели там? — перешёл Кощей к делу после тоста за всех присутствующих.

— Пять дней, включая сегодня, — ответил я, проведя в уме нехитрый подсчёт. Надо же, пять дней… Мне казалось, что больше.

— Пять дней? — переспросил директор. — У нас прошло почти две недели. Тринадцать дней, если точно.