Не злите добрую колдунью!

– Признайтесь, учитель, ведь тех двух правил нет в книгах? Откуда вы их взяли?

– Из практического опыта. – Я кивнула на стопку толстеньких томиков, некоторые из которых выглядели преступно новыми: – Учись, школяр.

Между тем, Фентон бросил последнюю ветку в выросшую возле грядок кучу, отряхнул руки и подошел к окну.

– Принесешь полотенце?

Отказывать человеку, вкалывающему в моем огороде по собственному желанию, было грешно. Он скрылся за углом дома, видимо, надумав устроить купание в бочке, а я поднялась из-за стола, вытащила из корзины на полке кухонное полотенце и вышла на улицу.

Серая завеса, нависающая над Круэлом, незаметно рассасывалась. На горизонте алым росчерком прочертилась зарница, окрасившая взбитые в пену густые облака рыжим золотом. В прохладном воздухе разносился настойчивый стрекот сверчков.

Ожидала, что Фентон будет вовсю плескаться в бочке с дождевой водичкой, но он стоял, прислонившись плечом к стене, и в засаде поджидал меня, словно малый ребенок, желающий напугать издевательским «Бу!». Я едва не натолкнулась на него и, отшатнувшись, охнула:

– Ты чего притаился?

– Нам нужен дракон, – тихо и очень серьезно проговорил он.

– Живой или достаточно костей? – съехидничала я. – Ты уточни, что именно хочешь грабить: зоопарк или музей.

– Нам действительно нужен дракон, – убежденно повторил ведьмак.

– Знаешь старый анекдот? – не удержалась я и убрала с его рубашки налипшую травинку. – Чародей приходит к храмовнику и жалуется на жизнь, а тот ему говорит: «Чародей, заведи дракона»… Вижу по лицу, что не знаешь. В общем, я к чему это говорю: дракона в моем доме не будет ни в каком виде. Ни в живом, ни в мертвом, ни даже в виде амулетов! У тебя есть умертвие, а у меня школяр и нечисть. По-моему, полный набор для счастливой совместной жизни.

– Говорят, что в минуту, когда рождается дракон, вокруг исчезает вся магия.

– Да, я читала в гримуаре, – согласилась я.

– Но у легенды любопытное продолжение. Магия возвращается. Темное – темному…

– Ага, а светлому ничего не возвращается, потому что рядом с драконами мы в принципе не можем пользоваться чарами, – перебила я.

– Магия в любом случае возвращается, просто рядом с драконом к ней невозможно обратиться, – поправил меня Фентон.

– Значит, ты серьезно. – Я смирилась с тем, что обсудить драконью тему придется. – Ну даже не знаю, радоваться или рыдать. Единственный известный мне дракон сейчас живет в зоопарке и готовится отъехать в мир иной. Адресок подсказать? Ты еще успеешь его угнать.

– Варлоки были кланом, владеющим драконами, а Хэдлеи служили у них смотрителями загонов, – не обращая внимания на убийственную иронию, перебил меня ведьмак, и невольно опять резануло слух это странное «у них». – В клане ходили разговоры, что они когда-то спрятали у себя драконье яйцо. Никто не воспринимал эту чушь всерьез. Но я стал верховным колдуном и нашел подтверждение в родовом гримуаре.

Некоторое время Фентон пытливо смотрел мне в глаза.

– Хочешь сказать, что наследие – не гримуар и не артефакт, а дракон?

– Именно.

– Дракон из ларца?

– Скорее дракон из яйца, но да.

– Настоящее яйцо, из которого при хорошем раскладе вылупится маленькая крылатая тварь? – понимая, что со стороны, должно быть, выгляжу чокнутой, еще раз на всякий случай переспросила я. – Считай, последний в семи окрестных королевствах детеныш дракона.

– Так и есть, – невозмутимо кивнул Фентон.

– Охренеть!

– Согласен.

– И у тебя его сперли, – со смешком напомнила я о пустом ларце, возле которого у нас случился магический поединок.

Мы одновременно посмотрели в сторону ритуального круга. Фентон прибрался в той части огорода, и теперь обугленный ларец не валялся на боку, а аккуратно стоял, словно напоминая о том, что никого наследия для нового верховного не сохранил.

– Уверен, что Хэдлей его перепрятал, – не согласился ведьмак. – Он был малость… подозрительным.

– Был? Он уже не скажет, куда спрятал яйцо? – насторожилась я и указала пальцем в небо, хотя была уверена, что после смерти все ведьмаки без исключения попадают в ад. – Его больше с нами нет?

– Нет, он по-прежнему с нами, – как-то слегка замявшись, неохотно признался Фентон.

Догадываясь, что ответ мне очень не понравится, я все-таки спросила:

– И где он?

– В твоем сарае.

Некоторое время мы молчали.

– Думаю, что имею право задать этот очень личный для темного вопрос. – Я кашлянула, чтобы прочистить горло, а то голос начал подводить. – Зачем ты его воскресил?

– Я нашел его в таком… печальном виде и поставил клеймо, чтобы не задавали вопросов.

Чудесно! Ко мне притащили незаконно поднятого мертвеца с фальшивым клеймом.

– А для чего притащил с собой? Расстаться не мог?

– Без любого из Хэдлеев было невозможно открыть тайник, но этот Хэдлей оказался последним.

Некоторое время я молчала, пытаясь собраться с мыслями, но в итоге сдалась:

– У меня нет слов… Хотя вру! Слов много, но воспитание не позволяет их произнести.

– Не стесняйся. – Фентон махнул рукой в приглашающем жесте.

– Достаточно того, что ты не стесняешься, – парировала я, и вдруг в голову пришла странная мысль: – А если за эти годы яйцо стухло?