Не жизнь, а роман!

— Они задержались в Гамбурге. Захотели купить себе там дом и открыть собственный торговый двор.

— М-да, размах, — протянула Катерина, думая о том, что пустила козлов в огород. Уж не с её ли лёгкой руки в северных городах появятся ганзейские союзы[18]? Пока о них даже не слышно, но, видимо, не долго осталось ждать.

— Милая, я бы тоже задержался, но ты говорила, что надо торопиться из-за погоды. Не поверишь, но когда я оттуда уезжал, то ещё было лето, а я мёрз! — Берт показательно передёрнул плечами, показывая, что его пробирало до костей. — Катрин, представляешь, там дерево для строительства продают целыми кораблями, а я здесь платил за каждое бревно кедра, — муж переключился на товар и его эмоции зашкаливали. — Мёд выставляют бочками любой на выбор, — он показывал размер, который раза в три превышал здешние бочоночки. — Пушнину считают дюжинами! Я не знал, что брать.

— А наш товар там хорошо ценится? — нетерпеливо спрашивала Катя.

— Очень хорошо, только ты будешь ругаться, но я продал всё в первый же день, разом, — и посмотрел на неё вроде виновато, но в то же время поза явно говорила: «Да, я так решил, и баста!»

— Но почему же тогда так долго? — упрёк, что муж прогадал, избавляясь от товара оптом, она дипломатично проглотила.

— Надо же было дождаться, пока расторгуются мои пассажиры! И вот что я тебе скажу, не так уж много я потерял, сбыв гуртом весь свой груз. Недёшево оплачивать место торговли и выплачивать пошлины, а то и штрафы за нарушение их дурацких правил.

— Жаль, что тебя твои пассажиры-купцы не поддержали.

— Точно! Покинули бы мы раньше Эльбу, то не пришлось бы пережидать волнение на большой воде. Как только мы пересекли Ла-Манш, так узнали, что там море всё время было спокойным.

— Тут не предугадаешь. Берт, а командой ты доволен?

— В общем, да. Своё дело ребята знают, и когда пришлось отбиваться, то действовали слаженно. Гильбэ наймёт их снова, я уже договорился. Наше море для них знакомое и расценки будут меньше.

— Я смотрю, ты воодушевлён.

— Катрин, морские пути опасны, но выгодны, — муж приподнял руку, сжимая её в кулак, словно грозя опасностям, но резко махнул, ставя точку всем внутренним возражениям. — Я покрыл долг за корабль, привёз недостающий брус для замка, достаточно воска, чтобы ты не сидела в темноте и не нюхала горелый жир, ворох шкур. Ты сможешь подбить ими зимний плащ, а некоторые будут хорошо смотреться в качестве украшения.

— Спасибо. Я сделаю лучше, чем плащ, и не только себе, но и тебе. И за воск спасибо, — благодарно улыбнулась она, — я знаю, как сделать так, чтобы меньше тратить его[19].

— Катрин? — немного заискивающе и томно, протянул Берт.

— М-м? — заинтересованно посмотрела на него, не скрывая смешливого удивления.

— Давай отъедем в сторонку, я так скучал! — при этом он так забавно изобразил жадный взгляд, скользящий по её груди и полнейшее сочувствие своему вожделению, что она в ответ широко раскрыла глаза, показывая, что поражена его проблемой.

— Берт, да тут кусты ниже колена, куда мы с тобою? — пришлось отбиваться от тянущихся рук.

— Но как только, так…

— Обязательно, — лукаво улыбнувшись, Катя продолжала спрашивать. Ей было интересно всё: в каких городах Берт побывал, как там одеваются мужчины и женщины, какая там обувь, что едят, чисто ли там, какие цены…

Берт рассказывал, некоторые воины воодушевлённо дополняли впечатления своего сеньора, радуясь возможности удивить хозяйку и добиться от неё взгляда в свою сторону. Бертран посмеивался, дозволяя развлекать жену, но ехал рядом с ней, наглядно демонстрируя лишний раз, кому она принадлежит.

Теперь Катерина уже знала, что среди наёмников мужа есть рыцари, правда, безземельные. Только у Рутгера была своя земля, но он не знал, что с нею делать. Отношения у Кати с ним не складывались, но общаться им изредка всё же приходилось, и волей-неволей она узнала его историю.

Младший сын одного из феодалов, в наследство которому достался конь. Он нанимался к разным сеньорам, довелось быть при королевском дворе, но неумение сдерживать свой тяжеловатый нрав портило ему карьеру.

Женщин он ненавидел всей душой! Его мать, сколько он помнил, всегда на всё злилась и обвиняла своих многочисленных детей в том, что они усложняют ей жизнь. На их землях люди избегали селиться, не желая чуть ли не ежемесячно платить ежегодные налоги.

Жена Рутгеру досталась бережливая. Она копила каждую медяшку, складывая всё в сундучок, а потом их ограбили, и молодая женщина не смогла пережить потерю. Вторая жена тоже была расчётливой, но по-другому. Она требовала, клянчила, а подчас обманывала только для того, чтобы вытянуть из него всё, что он заработал, а потом покупала себе наряды, аргументируя тем, что жене рыцаря необходимо выглядеть достойно.