Не жизнь, а роман!

Прошло какое-то время, прежде чем он стал поглаживать её бедро, теснее прижал к себе и перестал вслушиваться в равномерное дыхание. Бертран греховно хотел свою жену, но боялся нарушить то доверие, каким наградила она его. Он потерпит. Ей нелегко пришлось, он это понимает и даст ей время.

Она непохожа ни на одну деву, что довелось ему видеть за долгие годы службы. Даже среди других народов нет второй такой же, как она. И дело не в красоте, а хотя бы в том, как она смотрит, слушает, задумывается. Каждый её жест, выражение лица наполнено смыслом.

Как она уходила от него по полю! Сколько отчаянной гордости и надежды, что он не отпустит её! Он смотрел и ждал, когда она сдастся и поймёт, что ставит невыполнимый ультиматум! Он готов ей помочь, но жениться!

Невольно руки крепче прижали её к себе, вспомнив тот момент. Он не собирался вступать в брак, но она уходила, не оборачиваясь, и он не выдержал. Даже не может объяснить, почему сорвался с места и встал перед нею на колени. Она бы ушла и больше никогда не попалась бы ему на глаза. Это открытие заставило его действовать. Чужестранка нужна ему, а почему, зачем, он разберётся потом. А хотя бы для того, чтобы вот так спать, прижимаясь к ней всем телом и чувствуя расползающуюся сладость по душе.

Глава 6 Подготовка к свадебному пиру

Человек — такое существо, что привыкает ко всему. Вот и доски, посыпанные сеном и прикрытые шкурой, больше не казались Кате невыносимо твёрдыми. Впервые в этом времени она по-настоящему уснула. Без тревог, без насторожённости, без всяких дум и размышлений, отключилась — и всё. Сон оказал исцеляющее воздействие на её психику, настроение, тело.

Она проснулась, прижатая к жаркому мужскому телу и впервые за долгие годы ей показалось, что она не одна ответственная за всё на свете. Приятное чувство, которое хотелось удержать и познакомиться с ним поближе. Шальная мысль кольнула, что её жизнь сложилась бы по-другому, если бы Бертран был отцом её мальчишек. Она развернулась, нежно погладила его по плечу, по груди, выражая свою признательность за то, что дал ей поспать и не лез с супружескими обязанностями.

Господи, что за жизнь у этих людей! Короткая и трудная у крестьян, наполненная работой и зачастую пустыми надеждами у ремесленников, опасная у купцов, а семнадцатилетние мальчишки становятся рыцарями и ответственными за жизни других людей. Девочек знатного рода Катя оплакала вчера. Может, герцогиням и королевам живётся легче, но совсем ненамного. Они ещё большие пленницы условностей, чем жены простых сеньоров.

Катя приподнялась на локте и стала разглядывать своего рыцаря. Такой молодой, а его считают уже зрелым и почти стариком. Поперечная складка между бровей во сне разгладилась, обозначившиеся продольные по лбу морщинки стали незаметны, и лицо утратило возраст.

«А он красив и обаятелен, как многие французы», — с улыбкой подумала она.

В дверь тихонько постучали, и Катя выскользнула из-под шкуры, опуская ноги на видавший в своей жизни лучшие времена ковёр, и с досадой посмотрела на размокшие туфельки. Она забыла поставить их к тёплой стене, и они остались мокрыми. Но делать было нечего и, всунув в них ноги, Катя на цыпочках подошла к двери.

— Кто там?

— Манон, — послышался приглушенный голос из-за двери, — сеньора, я принесла воды и завтрак.

Отодвинув тяжёлый засов, она приоткрыла дверь, и управляющая, увидев, что хозяйка не одета, протиснулась, ставя громоздкое ведро у входа.

— Сейчас, сеньора, там стоит Арно, держит поднос с едой, — и снова исчезла, чтобы появиться с подносом.

Пока Бертран спал, Катя перекусила, привела себя в порядок и, оставив туфельки у снова набирающей тепло стены, устроилась в ногах кровати, занявшись рукоделием. Ей надо было подшить немного обтрепавшийся подол высохшей за ночь котты.

— Солнце уже встало? — раздался хрипловатый со сна голос рыцаря.

— Да, — встрепенулась она, оглядываясь на него.

— Что-то я разоспался, — словно прося прощения за допущенную вольность, добавил Бертран и поднялся.

Катя не удержалась и, прикрыв рот ладошкой, улыбнулась. Мужчина в тунике до колена, с немного кривоватыми ногами — то ещё зрелище!

— Вам смешно? — опешил он.

— Вы очаровательны в своей рубахе и только ночного колпака на голову не хватает.

— Я не люблю чепцы, — не задумываясь, ответил он, — у меня густые волосы и они спадают… Сеньора, да вы насмехаетесь надо мною! — вдруг сообразил он, а Катя ещё больше развеселилась, но замахала на него руками:

— Что вы, что вы! Только, пожалуйста, не натягивайте ваше ночное платье спереди, а то порвёте! — и прыснув, отбежала от него подальше.

Бертран не сразу сообразил, что она сказала, а наклонился вперёд, прижал к животу тонкую камизу и широко раскрытыми глазами посмотрел на смелую на язык жену.

— Это… ну, по утрам всегда так… — а потом махнул рукой и стал приводить себя в порядок.

— Манон принесла нам завтрак…

— Церковь не одобряет уединённый приём пищи, — чопорно процитировал кого-то Бертран, отщипывая кусок булки.