Не жизнь, а роман!

Катерина хмурилась, не зная, как лучше вести разговор. Она полностью зависела от лояльности этого человека. Ей хотелось держаться строго, быть весомой, но её тянуло довериться ему. Не так часто какие-то люди вызывают неосознанную симпатию или антипатию. Обычно отношение к ним складывается из общения, поступков, а тут… в общем, так не вовремя возникло непрошенное чувство симпатии!

— Так это вы специально уничтожили мой проект? Вы из тех, кто протестует? — в этот момент в его лице промелькнуло разочарование, и застыл холод.

Катя усмехнулась, вспомнив, что замечательный, душевный ага Яваш точно так же выглядел, когда собирался пытать служанку, а потом расправился по закону с младшей женой и родственником. Этот мужчина был чем-то похож на агу. Не только по типу производимого впечатления, но даже есть какое-то внешнее сходство.

— У вас сохранилась запись моего пребывания в лаборатории? — сухо спросила она.

— Да.

— Посмотрите внимательнее и тогда задавайте вопросы.

— Я смотрел.

— Посмотрите ещё раз.

— Вы… — что он хотел сказать, осталось неизвестно. Он поднялся и вышел.

Катерина осталась переживать, правильно ли она поступила? Чем дольше размышляла, тем больше убеждалась в своей правоте. Бессмысленно вываливать всю правду на неподготовленные головы. Они должны убедиться, что их проект сработал так, как надо, у них должны появиться вопросы, на которые она даст ответы, а иначе они её измучают допросами, никак не решаясь поверить в то, что произошло.

Владелец проекта, Эмери Морритт[39] вошёл в помещение, где сидел начальник охраны.

— Крепкая дамочка, — прокомментировал наблюдающий через камеры произошедший диалог Андрэ.

^- Да.

— Её слабое место — это дети.

Эмери поморщился. Проект имел огромное значение, и денег в него было вбухано немеряно, к сожалению, работу усложнял настырный интерес конкурентов. Подчас к некоторым сотрудникам, слишком вольно понимавшим секретность, приходилось принимать жёсткие меры, но до угрозы детям они ещё не доходили. Не хватало ко всем существующим проблемам плодить новые, однако, жена гения оказалась очень странной и непонятной. Начальник, выждав, не добавит ли что шеф, поделился своим мнением.

— Если на неё придётся надавить, угрожая детям, то результат её сотрудничества считаю непредсказуемым, но с уверенностью могу сказать, что потом её нужно будет убрать.

— Убрать? Андрэ, ты часом не пересмотрел боевиков?

— Ты видел выражение её лица, когда она толкнула мужа? А сейчас? Эта русская вне европейской морали общества. Если мы навредим её детям, то она отомстит, и рука у неё не дрогнет. Я хочу спать спокойно, а ты?

— Андрэ, мы уже давно с тобою работаем вместе, но ты переоцениваешь мадам Грушевич, выставляя её в злодейском амплуа. Она прелестная молодая дама.

Начальник стражи даже поперхнулся, с удивлением смотря на шефа, но развернулся к монитору и предложил:

— Посмотри записи с разных камер.

— Я всё видел.

— Теперь посмотри внимательно. И она права, у нас должны быть конкретные вопросы. У меня они уже есть.

— Да? И какие же?

— Давайте смотреть, — Андрэ пробежался по клавиатуре, и на экране появилась запись Катиного прихода.

Двое мужчин наблюдали, как в лабораторию заходила интересная молодая женщина, если не знать, что у неё уже двое детей, то язык не повернётся назвать её мадам. Привлекательная мадемуазель, которую хотелось засыпать комплиментами! Она была расстроена, немного раздражена, её движения, мимика насыщены эмоциями. Вячеслав подвёл её к устройству и здесь идёт сбой работы камер, и кадр прыгает. Вот только что она стояла перед установкой, а муж-злодей готов её втолкнуть внутрь — и вдруг она оказывается позади него и со всей дури впихивает его туда.

Андрэ вывел на экран выражение лица Кати «до» и «после». Это два совершенно разных человека в одном и том же платье, с одинаковой причёской, но в первом случае была волнующаяся девушка, делающая вид, что она уверена в своих действиях и решение о разводе принято окончательное, а во втором камера отражала жёсткого человека, без тени сомнений.

— Подожди, давай ещё раз, — велел Эмери.

Они несколько раз вглядывались в этот сбой и ничего не могли понять.

— Далее, смотри, — Андрэ по очереди показал записи с разных камер.

— Вот здесь снова будто сбой. Качество отвратное, одни силуэты, но приходится верить, что наш Грушевич три раза пропал и появился внутри устройства, прежде чем оно начало гореть. Тут надо бы вызнать всё у твоих головастиков в очках, но наша подопечная права, вопрос секретности нынче дорог.

— Ладно, что тебя заинтересовало в других записях?

— Есть камера, которая всё время показывает Катрин Грушевич возле компьютера. Посмотри, она напряжена и такое впечатление, что чему-то сопротивляется.

Андрэ изобразил напряжение и попытки высвободиться из невидимого плена, но босс не был склонен шутить.

— Ну-ка, ну-ка, увеличь!