Не жизнь, а роман!

В небольшой зелёный садик Катя вышла счастливая и благодушная. Подумать только, за унылыми бледными фасадами зданий прячется столько цветов и приятной прохлады! Впрочем, установившуюся погоду комфортной считала только она. Ноябрь был в самом разгаре и восемнадцать-двадцать градусов здесь были поводом похвастаться тёплой одеждой. Катя уточнила бы, что на солнце намного жарче, чем в саду под резной тенью деревьев, а если двигаться, да ещё утеплившись, то упаришься, но её бы никто не понял.

Казалось бы, за долгие годы проживания в южной части Франции можно привыкнуть к активности солнца, но в её времени спасали кондиционеры, а в замке внутри всегда было прохладно, даже холодно, несмотря на тридцатиградусную жару за стенами. Сейчас ей хорошо, если бы ещё на неё не косились, что она легко одета, то было бы вообще прекрасно.

— Мадам, мне сказали, что вы здесь, — раздался голос сеньора Фернандо.

— Да, я возле беседки, проходите сюда, — отозвалась она.

Лицо мужчины чуть опухло. Вчера состоялась продолжительная беседа с мореплавателем, во время которой всё время пересыхало горло, то у него, то у жадного до чужого вина Гильбэ. Пили неразбавленным — и беспечность отыгралась поутру.

— Мадам, я бы не советовал ехать вам в Эдессу, — состроив озабоченное выражение лица, Фернандо приступил сразу к сути дела. — Дороги неспокойные. Королева делает всё, чтобы навести порядок, но крестоносцы своим походом разрушили нам связи с Дамаском, перебаламутили население. Коннетабль Мелисенды[28] делает всё возможное, чтобы торговые пути стали вновь безопасными, но простолюдины вне городов почувствовали вкус быстрой поживы за годы нестабильности и грабят как христиан, мусульман, так и всех прочих. Я слышал, Нур ад Дин жёсткой рукой наводит порядок, но взаимные обиды, связанные с Эдессой, мешают обезопасить путь отсюда — туда.

— Дорогой сеньор Фернандо, я бы с облегчением переложила свою ношу на чужие плечи, но возможно ли это? Я слишком ограничена в деньгах. Пленение моего мужа случилось столь несвоевременно… Боже, что я говорю, но всё так совпало, что я не располагаю сейчас значительными средствами… — Катя вопросительно посмотрела на хозяина дома, давая ему возможность опровергнуть её сомнения.

— Э-э, конечно, услуги по вызволению вашего мужа обойдутся недёшево.

— Выкуп. Всего лишь выкуп и никаких ухищрений, — немного резче, чем надо бы, прозвучал её ответ.

— Да, сеньора, но вам предстоит дело тонкое, и город принадлежит мусульманам, — принялся настаивать Фернандо. Он ещё не определился, действительно ли ему хочется помочь мадам или он намерен задержать её у себя. Интересная женщина, и если её хорошо кормить, то она приятно округлится, радуя мужской глаз. — После восстания христиан там очень тяжело стало налаживать отношения. Но у нас может найтись человек, который поискал бы связи в Эдессе и через своих людей вышел бы… простите, вы не назвали имя того богопротивного злодея, что держит в плену вашего мужа.

Катерина отчётливо представила, с какой радостью с неё будет тянуть деньги образовавшаяся цепочка людей. Она может застрять тут на года, так как станет источником дохода для них всех. Чтобы не обижать сеньора, Катя тяжело вздохнула, постаралась выразить страдание и прикрыла ладонями лицо. Потом отыграла роль, в которой всё сводилось к тому, что она сама поедет за мужем, это её долг, быть может, наказание за беспечную жизнь. Де Вальдивия попробовал настоять на помощи, но женщины такие упёртые в своей неразумности, что легче уступить и не усложнять себе жизнь.

— Тогда я пошлю с вами своего надёжного человека, — вздохнул Фернандо, всё ещё не уверенный — с сожалением или с облегчением, и всё же добавил: — месяца через полтора-два я соберу свой караван, и вы могли пройти под его защитой.

— Благодарю, но боюсь столько ждать, всё же мой муж не в гостях.

— Понимаю, — мужчина почувствовал себя неловко в создавшейся ситуации. Катерина встрепенулась и посмотрела на него благодарным взглядом, отчего он ещё больше смутился.

— Вынужден предупредить, что мой человек проводит вас только до наших границ и поможет договориться с теми, кто водит караваны в Эдессу, — произнеся слово «караваны», он поморщился, и на невысказанный вопрос сразу дал пояснения: — Мелкие торговцы бродят по дорогам на свой страх и риск, сбиваясь в кучи, но лучше идти с ними. Они хотя бы знают дорогу и на вас побоятся напасть шакалы, пардус или каракал.

— Пардус или каракал? — недоверчиво переспросила Катерина, совершенно не рассматривавшая угрозы диких зверей.

Боялась змей, тарантулов или скорпионов, настраивала себя смотреть под ноги, но о других совершенно не подумала. Песчаные цвета навеяли особое настроение и повсюду грезились пески, песчаные бури, но это немного ложное представление о землях, куда она попала. Здесь были леса, даже кедровые рощи, горы, многие из которых покрыты зеленью, возле рек растительность оживала, агрессивно занимая любое пространство, за которым не успевал уследить землепашец, но дух пустыни всё же присутствовал.